Троцкий, Сталин, коммунизм

Если верно положение, что окончательная победа социализма в первой освободившейся стране невозможна без общих усилий пролетариев нескольких стран, то столь же верно и то, что мировая революция будет развертываться тем скорее и основательнее, чем действительнее будет помощь первой социалистической страны рабочим и трудящимся массам всех остальных стран…

Характерная особенность этой помощи со стороны победившей страны состоит не только в том, что она ускоряет победу пролетариев других стран, но также и в том, что, облегчая эту победу, она тем самым обеспечивает окончательную победу социализма в первой победившей стране.

Вероятнее всего, что в ходе развития мировой революции, наряду с очагами империализма в отдельных капиталистических странах и с системой этих стран во всем мире, создадутся очаги социализма в отдельных советских странах и система этих очагов во всем мире, причем борьба между этими двумя системами будет наполнять историю развертывания мировой революции.

Неправы, поэтому, не только те, которые, забывая о международном характере Октябрьской революции, объявляют победу революции в одной стране чисто национальным и только национальным явлением. Не правы также и те, которые, помня о международном характере Октябрьской революции, склонны рассматривать эту революцию как нечто пассивное, призванное лишь принять поддержку извне. На самом деле не только Октябрьская революция нуждается в поддержке со стороны революции других стран, но и революция этих стран нуждается в поддержке со стороны Октябрьской революции для того, чтобы ускорить и двинуть вперед дело свержения мирового империализма»^[154].

Дополнительная сложность вопроса в том, что термины «социализм» и «коммунизм» в тогдашней политической литературе нередко сливались. Напомним, что обозначение двух стадий коммунизма как «социализма» и «полного коммунизма» сделал общепринятым в марксистско-ленинской традиции В.И. Ленин, в 1917 году в работе «Государство и революция» использовав эти термины именно так. Тогда же в работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин сформулировал свое «узкое» определение социализма как низшей фазы коммунизма: «Социализм есть не что иное, как ближайший шаг вперед от государственно-капиталистической монополии. Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией»^[155].

У Маркса и Энгельса термины «социализм» и «коммунизм» нередко употребляются как синонимы, в качестве определения общества, где уже исчезло классовое деление и которое по производительности труда и другим параметрам однозначно превосходит капитализм. Необходимость двух стадий коммунизма впервые была сформулирована Марксом в «Критике Готской программы», однако там для определения «периода революционного превращения» капитализма в коммунизм (диктатуры пролетариата) не используется какой-либо специальный термин. Поэтому во всех странах марксисты нередко подразумевали под социализмом то, что мы теперь именуем полным коммунизмом. Например, в работе молодого Сталина «Анархизм или социализм?» читаем:

«…по мнению социал-демократов, социалистическое общество – это такое общество, в котором не будет места так называемому государству, политической власти с ее министрами, губернаторами, жандармами, полицейскими и солдатами. Последним этапом существования государства будет период социалистической революции, когда пролетариат захватит в свои руки государственную власть и создаст свое собственное правительство (диктатуру) для окончательного уничтожения буржуазии. Но когда буржуазия будет уничтожена, когда будут уничтожены классы, когда утвердится социализм, тогда не нужно будет никакой политической власти, – и так называемое государство отойдет в область истории»^[156].

Но и в текстах послереволюционного периода как Сталина и его сторонников, так и оппозиции можно встретить «ортодоксальное» определение социализма как бесклассового общества. Оно фигурировало даже в Конституции РСФСР, принятой летом 1918 года. Социализм в ней определялся как строй, при котором «не будет ни деления на классы, ни государственной власти»^[157].

В «Платформе оппозиции (большевиков-ленинцев)», основном оппозиционном программном документе, составленном в августе – сентябре 1927 года, писалось: