Трудная книга

Вот что лежит часто у истоков трагедий и человеческих судеб и вот почему сплошь и рядом терпят неудачу самые искренние воспитательные усилия, если они построены на как будто бы правильных, но упрощенных основах и понятиях.

Девочке было два года, когда отца ее убили на войне, а мать умерла. Девочку взяли в детский дом, где она жила среди таких же обездоленных и искалеченных войной детей и всем своим маленьким, израненным сердцем поняла, что значит война. Но свое горе она глубоко спрятала в душе, росла, училась, и все было хорошо. Но вот во время экскурсии к воспитательнице подошла не в меру сердобольная женщина и соболезнующе сказала:

— И как только вы работаете с такими детьми!

Есть, как хлыст,
                         свистящие слова.
Скажут их —
                    и устоишь едва.
И обида пеною морской
Очи захлестнет тебе тоской.
Есть такие злобные слова!
Скажут их —
                    и напрочь голова.
Скажут их —
                    и черен белый свет.
Ни весны,
                ни песен больше нет.
А еще —
              не скажут ничего,
Не увидят горя твоего,
Не заметят счастья твоего.
Мимо равнодушные пройдут.
И улыбки под ноги падут.

Ангелина Булычева

Так и здесь. Вся боль, таившаяся в детской душе, всколыхнулась от неосторожного слова. Девочка убежала домой и весь день проплакала.

«Мне было обидно за детей, которые были искалечены, пожжены и напуганы войной, — пишет она. — Разве наши родители погибали на фронте за то, чтобы вот такие глупые женщины так рассуждали? Тогда у меня зародилось зло на всех людей. Я бросила учиться. Как меня ни убеждали, что со мной только ни делали, но учиться я так и не стала. Я стала замкнутая и злая. Часто, убегая в лес, я делилась с ним своим горем».

Потом нашелся дядя, родная как будто бы душа, но только «как будто бы», он превратил ее в прислугу.

Все было надломлено, и жизнь пошла кувырком, через отчаяние, поиски, падения и взлеты: здесь и улица, и нехорошие дела, и компании, и решительный, с дракой, разрыв с ними, и снова странствия, работа на фабрике и знакомство с книгой Николая Островского.

«И вот меня взял на воспитание завод. Я попала в бригаду коммунистического труда. Первый год мне очень было тяжело привыкнуть к труду, к коллективу. Но коллектив был сильный, девчата помогли мне разобраться в моей неправильной жизни. Тогда я решила все бросить и по-настоящему задумалась о своей жизни. Я стала учиться и за один год окончила седьмой и восьмой классы. В этом мне очень помогли подруги и учителя. Я занималась спортом, вновь стала интересоваться книгами. Завод меня направил на курсы лаборанток, я их окончила хорошо и стала работать в химлаборатории.

Молодежь в нашем коллективе была сплоченной. Был у нас такой случай. В соседнем совхозе был пожар, во время ликвидации которого сильно обгорел комсомолец Алексей Дронов. Жизнь его могла спасти только пересадка кожи, и тут откликнулась молодежь нашего завода. Нас было восемь человек, пересадку кожи мы перенесли хорошо, и жизнь нашего друга была спасена.

Одним словом, эти годы были в моей жизни самыми счастливыми».

Вот, оказывается в итоге, что нужно человеку, чтобы найти себя и свое место в жизни, — капельку тепла и внимания. И человек расцвел. У него вырастает ответная потребность отдать себя для блага другого, и в этом он видит свое счастье.

Найдутся те, что скажут: «А почему вы ставите в пример не героя, а такого неустойчивого человека, не устроенного? Все-таки она слабовата душой, эта ваша девушка».

Может быть. Если гибель отца, смерть матери, одиночество, безрадостное детство — недостаточное бремя для неокрепшей детской души и если этим можно пренебречь, — может быть, да, слабовата. Но кто сказал, что жить могут только сильные? Разве что Ницше с его философией сверхчеловека, стоящего «по ту сторону добра и зла»! А кто сказал, что и у самого сильного не могут быть минуты и периоды слабости? Есть ли в действительности железобетонные люди? Ведь и Павка Корчагин смотрел в зияющее пустотой дуло револьвера.

Вот поэтому я и не говорю здесь о героизме, что мне, конечно, поставится в вину. Но об этом я сказал, когда начиналось исследование «черной» Арагвы.

Это, однако, не значит, что я не хочу его видеть. Как можно не видеть того, что тебя окружает?

Что есть подвиг?

«Я очень хочу совершить что-нибудь героическое, но у меня ничего не получается, негде».

«Я давно недоволен собой и своей жизнью. С детских лет я мечтаю лишь о полете к звездам. Но пока сижу на земле. Я знаю, что надо быть человеком с большой буквы, а я — работаю, ем, сплю».

«Сижу и строю планы — все в ореоле романтики».

«Мне хочется быть волшебницей и делать людям добро».

А вот девушка прочитала «Честь» и взяла Марину за свой идеал: