Трудная ноша. Записки акушерки

Что же такого сложного в этой нехитрой процедуре, спросите вы. Дорогой читатель, не углубляясь в подробности, просто скажу: отыскать у женщины уретру иногда бывает не легче, чем иголку в стоге сена. Вопреки широко распространенному убеждению, которого придерживается на удивление большая часть нашего населения, у женщин нет «одной большой дырки» внизу, этакого универсального двустороннего шлюза для детей, мочи, пенисов и электрических лампочек (да, такое случается, и нет, пробовать не рекомендую). В действительности, если вы женщина и только сейчас впервые узнали об изощренности своего анатомического устройства, я вам от души советую уединиться со своей вульвой и зеркалом.

Первую успешную катетеризацию я проделала в ночное дежурство на втором году учебы. В теплой, слабо освещенной палате я с надеждой посмотрела в глаза пациентки с расширением шесть сантиметров, которой сделали такую надежную эпидуральную анестезию, что через ее влагалище мог проскакать табун диких лошадей, а она бы и бровью не повела. Я распечатала нужные пакеты, стараясь, как нас учили, сохранить их содержимое стерильным, а потом при помощи фонарика отыскала свою мишень. Вся процедура прошла как по маслу, пациентка ничего не почувствовала, и я едва не расцеловала ее, когда увидела, как по трубке побежала золотистая струйка. Я была так горда собой, что присела на край кровати и несколько минут уверенным тоном рассказывала пациентке о том, как мы с ней пройдем через остальные стадии родов, пока не почувствовала теплую сырость, проникающую через ткань хирургических штанов. Только в этот момент я поняла, что не перекрыла клапан мешка, присоединенного к катетеру, и пока красовалась перед пациенткой, успела до самых пяток промокнуть в ее моче. Моя наставница, до этого молча сидевшая на родильном мяче в углу палаты, наблюдала всю сцену, но не сказала ни слова, пока я не осознала свою ошибку. Она отпустила меня переодеться, прекрасно зная, что к раздевалкам я пойду мимо поста дежурной и бункера, где находятся остальные акушерки, ассистентки и персонал операционных, которые рады будут посмеяться над вымокшей в моче практиканткой. Урок акушерства номер 156: всегда перекрывайте клапан катетера. (См. также Урок акушерства номер 157: всегда берите с собой на работу запасные штаны.)

За годы, прошедшие до вышеупомянутого дождливого ноября, я хорошо усвоила эти и другие важные уроки. Уйдя из родильного отделения в приемное, я время от времени практиковалась в постановке катетеров, так что с любопытством ознакомилась с картой пациентки с кровати четыре. Хауа, двадцать один год, из Сомали, недавно получила вид на жительство в Великобритании, беременность сорок недель и два дня, первый ребенок. Листая карту, я обратила внимание, что беременность ее проходила на редкость спокойно: легкий ранний токсикоз, потом небольшое кратковременное кровотечение на двадцатой неделе, и дальше обычные дородовые осмотры и план искусственной стимуляции на сорок второй неделе. Никаких проблем с мочеиспусканием; на листке, приколотом к карте, было просто написано: «Боль в животе, пациентка не помнит, когда мочилась в последний раз, подозреваемые схватки».

Я отодвинула занавеску у четвертой кровати. Женщина в длинной розовой ночной рубашке стояла на постели на четвереньках, задом ко мне, опустив голову, и тысячи тоненьких черных косичек рассыпались по накрахмаленной белой наволочке. Хиджаб она сняла и, аккуратно свернув, положила рядом на кресло; как большинство верующих женщин, с которыми я сталкивалась, Хауа предпочла скромности комфорт, как только оказалась в безопасном женском мире приемного отделения.

– Хауа? – спросила я, и женщина, откинув с лица косички, улыбнулась мне через плечо.

Она была красивая, с безупречной янтарной кожей, высокими царственными скулами и длинной изящной шеей.

– Извините-извините, – сказала она, разворачиваясь ко мне лицом. – Я пыталась устроиться поудобней. Очень уж болит!

Хотя она по-прежнему улыбалась, в голосе у нее я услышала хрипотцу.

– С утра стало совсем плохо.

– Боль держится постоянно или наступает и отступает волнами? – спросила я, думая, что на данном этапе гестации у Хауа вполне могли начаться ранние схватки, которые и давали боль и спазмы.

– Постоянно, – сказала она, – вот здесь, – и провела руками по животу, длинными пальцами показывая, где болит.

– А когда вы в последний раз мочились?

– В этом все и дело. Я не уверена. Я… я просто не помню. Муж говорит, кажется, прошлым вечером. Он хотел сам приехать со мной, но я сказала не глупи, ничего страшного, езжай на работу. Его босс очень строгий, не прощает опозданий.

Она снова улыбнулась, но пальцы ее еще сильней сомкнулись на розовой ткани рубашки.