Трудная ноша. Записки акушерки

– Понимаете, я лечу на Тенерифе в следующее воскресенье и хотела спросить, не повредит ли ребенку крем от загара, потому что в Google написано…

– Пожалуйста, перезвоните позднее.

Стоило мне нажать на рычаг, как телефон зазвонил снова.

– Приемное. Алло.

– Знаете, мой парикмахер увидел в Интернете передачу про преэклампсию, а у меня утром вдруг опух на ноге палец, и я…

– Пожалуйста, перезвоните.

Я швырнула трубку и тут же сняла ее, чтобы набрать наконец номер, пока не поступит новый звонок.

– Переводческая служба, переводчик нужен по телефону или очно?

– Очно, пожалуйста.

– Какой язык и когда?

– Китайский. Как можно скорее, пожалуйста.

На другом конце линии я услышала стук пальцев по клавиатуре и обрывки объявления о турах на море, которое передавали по радио. Потом сама побарабанила пальцами по столу. Через дверь кабинета я видела, как Мэдж трясет у Бетти перед лицом использованной гигиенической прокладкой со следами зеленоватых выделений; Бетти с отвращением сморщила нос и в шутку толкнула Мэдж в плечо.

– У меня есть для вас переводчица с китайского, мэм. Она сейчас заканчивает с пациенткой в амбулаторном отделении – попросить ее подойти?

– Да, пожалуйста, – с облегчением вздохнула я.

Пришлось скорей убегать с поста, пока телефон снова не зазвонил. Китаянка в боксе сидела на кровати, скрестив ноги. Шлепанцы она сбросила на пол; пятки ее были черными от грязи. Тесс поставила перед ней красный больничный поднос, и за то короткое время, что я пробыла на посту, женщина, похоже, съела все, что ей принесли. На подносе валялись две пустых упаковки от сандвичей, четыре обертки от печенья и бутылка из-под напитка Lucozade; на дне больничной кружки осталось всего пару глотков темной жидкости. Казалось, что после пиршества пациентка решила подремать: она сидела, опираясь спиной на белоснежные подушки, с прикрытыми глазами, и автоматическими движениями поглаживала свой круглый живот.

Я как раз выбрасывала мусор с подноса в корзину, стоявшую у стены, когда дверь у меня за спиной распахнулась. Пациентка вздрогнула и подозрительно поглядела на новоприбывшую – это была Мэй, элегантная леди с китайскими корнями: блестящие волосы подстрижены под каре, кардиган цвета «бургунди» идеально сочетается с сумочкой и туфлями. Мы уже работали с Мэй раньше, с другими пациентками: она была отличной специалисткой, опытной и ненавязчивой, и я обрадовалась ее появлению. Она кивнула мне и на китайском представилась пациентке; та ответила потоком слов, все в том же настойчивом тоне, активно жестикулируя руками. Потом вытащила из кармана брюк свою бумагу и начала разворачивать ее, одновременно повысив голос.

Мэй внимательно все выслушала, а потом повернулась ко мне.

– Она говорит, ей надо вам кое-что рассказать. Просит, чтобы вы сели и послушали.

Наверное, надо велеть ей подождать, подумала я. Наверное, лучше сначала ее осмотреть – послушать ребенка, измерить давление – прежде чем она начнет рассказывать историю, которая привяжет меня к ней на весь остаток дежурства. Сквозь закрытую дверь до меня доносились приглушенные шаги и разговоры из коридора, и я прекрасно знала, как тяжело будет Мэдж и Бетти вдвоем справляться с потоком пациенток, но что-то в настойчивом тоне этой женщины не позволило мне ее оборвать. Мэй придвинула к кровати стул и села на него, я последовала ее примеру. Женщина разгладила свою бумагу на постели, словно готовясь зачитывать нам священный свиток. Она сделала долгий, глубокий вдох, выпрямилась и начала говорить. Мэй сидела, склонив голову на бок, и после каждых нескольких предложений переводила для меня на английский.

– Меня зовут Пей Суан Лю, – говорила она. – Я пронесла эту историю с собой, через очень…

Тут женщина запнулась, и Мэй тоже помедлила, прежде чем продолжить.

– Очень тяжелые обстоятельства.

Пей Суан посмотрела на свою бумагу и снова глубоко вдохнула.

– Я из провинции Фуцзянь. Мои родители держали утиную ферму; она была маленькая, но утки были лучшие в округе, и мы жили хорошо. Даже когда родилась моя сестра, родители могли позволить себе покупать мне хорошую одежду и учебники для школы. Я была умная, хотела стать учительницей. Но удача отвернулась от нас, и два года назад, двенадцатого декабря, мама внезапно умерла. Отец очень горевал. Он начал пить. Перестал работать. Все время лежал в кровати. Мы с сестрой старались справляться и с фермой, и со школой, но у нас не получалось. Зиму мы еле пережили, и вот восемнадцатого марта, когда мы выходили из школы, к нам подошел какой-то человек. Он сказал, что отец хорошо ему заплатил, чтобы нас увезли в Великобританию, где мы будем жить лучше и станем богатыми.

Тут Пей Суан горько усмехнулась. Мэй сделала паузу, а потом снова заговорила, следом за Пей Суан.