Трудное счастье

— Я слышала, что ты из Техаса и играешь в футбол, а живешь ты в этом шикарном новом районе у озера Хэвиленд, и английский у тебя будет вести мама Челси, и еще ты занимаешься по усложненной программе и собираешься поступать в Станфорд, и еще ты водишь обалденый «лексус» цвета морской волны.

Кент перестал есть, и вилка со спагетти застыла в двух дюймах от его рта.

— Эрин! — проговорила Челси, а потом обернулась к Кенту: — Я ей ничего этого не рассказывала, честно.

— Ой, ну и что такого, он же новичок. Девчонкам будет интересно узнать, — пожала плечами Эрин.

— Слушай, прекрати, пожалуйста.

Эрин наконец занялась содержимым своей тарелки, и обед продолжался в напряженной тишине. Когда подруга закончила есть и оставила их вдвоем, Челси сказала:

— Кент, я правда ничего ей не говорила. Не знаю, откуда она это все узнала.

— Да не беспокойся, она ведь рассказала то, что есть на самом деле. Новички всегда вызывают любопытство, так какая разница, откуда она все узнала?

— Но она же смутила тебя. Извини.

— Ничего подобного.

— Ну, во всяком случае, она смутила меня.

— Забудь об этом, Челси. Ее вина — не твоя.

— Значит, ты мне веришь?

Он запрокинул голову, допивая молоко, затем тыльной стороной руки вытер верхнюю губу.

— Конечно. — Сминая картонный стаканчик, Кент заглянул Челси в глаза.

В противоположном конце столовой, стоя у линии раздачи салатов, Том Гарднер оглядывал зал. Он старался проводить здесь по крайней мере две из трех перемен, поскольку был уверен — для того, чтобы отношения с учениками складывались хорошо, директор должен быть на виду как можно чаще. Поэтому его почти всегда можно было обнаружить либо в коридоре, либо в столовой.

Ребята чувствовали, что здесь к нему проще обратиться.

Здесь они могли вместе с ним посмеяться над какой-нибудь шуткой, чего не позволяли себе в другое время.

Здесь он слышал обрывки разговоров, которые помогали разобраться в их домашних проблемах.

И здесь ему часто удавалось остановить конфликты еще до того, как они вспыхивали.

Но то, что Гарднер наблюдал сегодня, имело самое непосредственное отношение к нему самому. Челси и Кент Аренс. Они уже сидели за одним столиком, хотя и — слава тебе, Господи, — с подругой Челси, Эрин. Нельзя сказать, чтобы они много разговаривали. И все же, как могло случиться, что она выбрала именно его в свои подопечные? Изо всех новичков, которые собрались в тот день в библиотеке, почему именно его? Конечно, нельзя отрицать: парень красив, спортивен, хорошо сложен, ухожен и аккуратно одет. Какая девчонка не обратила бы на него внимания? Да и Челси вовсе не плоха — какой парень не заметил бы ее?

Когда Эрин покончила с обедом и оставила их вдвоем, сидящих бок о бок за длинным столом, Том заметил, как сразу изменилась их манера поведения. Они смотрели друг на друга более открыто. Они повели разговор, и непохоже было, чтобы они обсуждали вечерние занятия.

Гарднер подумал, что чувство вины уже делает из него параноика. В конце концов, дети познакомились только в прошлый четверг и виделись лишь дважды. Но двух раз вполне достаточно.

Словно бы случайно, он подошел и остановился позади этой парочки в своей обычной позе — скрестив руки и расслабив плечи.

— Похоже, сегодняшний обед вам понравился. Челси и Кент одновременно обернулись.

— Ой, здравствуйте, мистер Гарднер.

— Привет, папа.

— Ну как первый день в нашей школе, Кент?

— Прекрасно, сэр. Челси следит, чтобы я здесь не заблудился.

Челси пояснила:

— В той школе у них не было компьютерной системы в столовой, вот я и показывала Кенту, как она действует.

Том взглянул на настенные часы.

— Вам лучше поторопиться. Урок начнется через четыре минуты.

— Ой! — Челси вскочила, захватив свой поднос. — А я и не заметила! Пойдем, Кент, я покажу тебе, где оставлять грязную посуду.

Они ушли не попрощавшись, а Том, глядя им вслед, подумал, что, наверное, зря беспокоится и никакой подростковой влюбленности между ними нет. Пять дней. Они знакомы всего только пять дней, а его дочь никогда не кидалась на шею всем мальчишкам подряд. Более того, она была гораздо рассудительней, чем многие ее одноклассницы. Том и Клэр часто говорили об этом и гордились тем, что Челси не теряет головы и не позволяет чувствам заглушать голос разума или оттеснять учебу на второй план.

И все-таки, когда он заговорил у них за спиной, они чуть ли не подпрыгнули.