Трудности перевода. Воспоминания

Многим общеполитическая дискуссия 2009 года запомнилась выступлением лидера ливийской революции Муаммара Каддафи. Открытие каждой новой сессии Генассамблеи проходит в соответствии с устоявшимися протокольными традициями. Открывает сессию председатель Генассамблеи, который избирается на один год, затем выступает Генсекретарь ООН, после чего выступает президент Бразилии (говорят, что именно бразилец оказался «самым смелым» на первой сессии Генассамблеи). После него наступает очередь президента США как страны, принимающей у себя Организацию. Хуже всего выступать сразу после него. Многие делегации, в том числе президенты и министры иностранных дел, приходят послушать американского президента, а по окончании его речи расходятся. Поэтому третьему оратору приходится говорить, когда по залу бродят толпы людей. Этим оратором, как правило, является руководитель страны, представитель которой стал председателем данной сессии Генассамблеи. На пост заступил ливийский дипломат Али Треки, и после Барака Обамы в списке значился «лидер ливийской революции». Во время выступления Обамы Каддафи сидел на месте ливийской делегации в зале Генассамблеи. (Обычно высокопоставленного оратора сотрудник ооновского протокола выводит из комнаты ожидания за трибуной председателя Генассамблеи.)

Когда после выступления американца началось «хождение по залу», Каддафи это не понравилось, и он остался сидеть на своём месте. Что продолжалось минут десять. Председатель Генассамблеи напрасно взывал к делегациям с просьбой угомониться, чтобы «оказать соответствующее уважение» следующему выступающему. Когда шум, наконец, улёгся, Каддафи встал и, гордо подняв голову, прошёл на трибуну в своих развевающихся бедуинских одеждах.

На выступление в общеполитической дискуссии отводится 15 минут. По истечении данного времени на трибуне загорается красный свет, хотя выступающему он не слишком мешает, и многие его попросту игнорируют. Каддафи говорил 1 час 40 минут. После 50 минут потерял сознание привезённый им с собой ливийский синхронный переводчик. К счастью, у ООН есть и свои переводчики с арабского языка — ведь это один из официальных языков Всемирной организации. По ходу дела, критикуя существующие в ООН порядки, Каддафи демонстративно надорвал ооновский Устав. Среди делегаций всё это вызвало в основном усмешку. Запаниковали американцы. Дело в том, что Ливия тогда являлась непостоянным членом Совета Безопасности. На следующий день Каддафи должен был участвовать в заседании СБ под председательством Обамы. На всё мероприятие, включая принятие резолюции и 15 выступлений глав государств и правительств, предполагалось затратить не более полутора часов. Но что если Каддафи снова разговорится? Ни прервать ливийского лидера, ни встать со своего места и уйти на какую-то другую запланированную встречу американский президент не смог бы. Американцы пошли на «техническую новацию». У таблички «Председатель Совета» поставили сигнальную лампу, она должна была зажигаться красным светом, если бы оратор превысил отведённый пятиминутный лимит для выступления. Хотя Каддафи это вряд ли остановило бы — ведь игнорировал же он красный свет на трибуне Генеральной Ассамблеи. К великому облегчению американцев, Каддафи на заседание Совета не явился. Вместо него выступал ливийский постпред Абдель Шалькам, уложившийся в четыре минуты. (Именно он впоследствии пошёл в атаку на своего босса за тем же столом Совета Безопасности.) Сам же Каддафи преспокойно появился в нью-йоркском Совете по международным отношениям и вёл себя там вполне адекватно. Возможно, перед выступлением в Генассамблее он накурился чего-то «для куражу».

Последнее об общеполитической дискуссии. В 2010 году Россию на ней довелось представлять мне: у Лаврова имелись другие обязательства в Москве, и он не смог дождаться своей очереди в длинном списке выступающих. Постпред выступал от имени Советского Союза в истории Организации всего дважды, а от имени России — впервые. Это была большая честь, тем более что и текст речи доверили готовить нам самим.