Трудности перевода. Воспоминания

Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что когда в прошлый раз Совет Безопасности своей резолюцией 1970 передал ливийское досье в МУС, это не помогло урегулированию кризиса, а лишь подлило масла в огонь конфликта. Да и по окончании вооружённой борьбы МУС себя, мягко выражаясь, не проявил. МУС не способствует нормализации обстановки и торжеству справедливости в Ливии, уходя от наиболее острых тем. За рамками его работы почему-то оказался вопрос о гибели гражданских лиц в результате натовских бомбардировок. Наши коллеги из натовских стран вообще высокомерно отказались обсуждать эту тему. Даже извинение отказались принести. А ещё рассуждают о стыде! На словах ратуют за борьбу с безнаказанностью, а сами практикуют вседозволенность.

Соединённые Штаты частенько указывают и тем и другим дорогу в МУС, а сами почему-то не спешат присоединяться к Римскому статуту. А в сегодняшнем проекте США выговорили исключение для себя и своих граждан. Англия является участником МУС, но почему-то без энтузиазма относится к начавшемуся там рассмотрению темы преступлений, совершённых британцами в ходе войны в Ираке. Вот если бы США и Соединённое Королевство вместе передали своё иракское досье в МУС, тогда мир увидел бы, что они действительно борются с безнаказанностью.

Мы исходим из того, что фундаментальной основой работы по урегулированию сирийского кризиса остаётся Женевское коммюнике от 30 июня 2012 года, которое трактует принцип ответственности и национальное примирение в их взаимосвязи, оставляя тем самым главенствующую роль в этом процессе за самими сирийцами.

Мы убеждены, что справедливость в Сирии в конечном итоге восторжествует. Виновные в совершении тяжких преступлений будут наказаны. Но для того, чтобы это произошло, прежде всего нужен мир».

Тучи в Совете Безопасности сгустились не на шутку. Четвёртое российско-китайское вето по Сирии! Не говоря уже о кризисе на Украине, породившем в ООН столько «громов и молний» (об этом — отдельно). Желающих загнать Россию в угол находилось немало. (Французский постпред позднее публично признал, что именно в этом состояла его цель.)

В таких условиях особенно неприятной стала замаячившая перспектива ещё одного, пятого вето по Сирии — по новой «гуманитарной» резолюции, о необходимости которой всё настойчивее заговорили западные члены СБ. Они утверждали, что необходимо принять резолюцию по главе VII Устава ООН и пригрозить Дамаску санкциями — только тогда он создаст более благоприятные условия для работы международных гумагентств. Такая постановка вопроса являлась для нас изначально неприемлемой.

В практическом плане наиболее остро назрела необходимость открыть для гумпомощи в «труднодоступные районы» Сирии несколько погранпереходов на границе с Турцией, Ираком и Ливаном. Они не контролировались сирийским правительством, и поэтому согласия на их использование Дамаск не давал. Ооновские гуманитарщики говорили, что без согласия правительства они смогут использовать эти погранпереходы только при наличии соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН.

В Совете за дело взялась «гуманитарная тройка» (к Люксембургу и Австралии присоединилась Иордания). Последовали трудные переговоры в формате «тройка» плюс «пятерка» постоянных членов, а также наши параллельные сложные беседы с сирийцами в Нью-Йорке и Дамаске.

Решение оказалось по-настоящему изящным. Создавался «контрольный механизм» под эгидой Генсекретаря ООН, задача его состояла в том, чтобы убедиться, что грузы, направленные ооновскими гуманитарщиками через не контролируемые правительством погранпереходы, имеют действительно гуманитарный характер. Сирийским властям направлялось соответствующее уведомление. В текст резолюции не вошла достигнутая «джентельменская договорённость» — в «контрольном механизме» будут работать люди из «дружественных Сирии стран» (при этом исключалась «пятёрка» постоянных членов). Дамаск должен был приватно передать список таких стран в Секретариат ООН. Всё имело одну цель — подтвердить суверенитет Сирии и полномочия правительства в Дамаске.

Когда была найдена эта формула, «решились» и другие вопросы. Вместо ссылки на Главу VII в текст резолюции было включено бесспорное положение о том, что «в силу статьи 25 Устава ООН государства-члены обязаны подчиняться решениям Совета и выполнять их». А вместо санкционных угроз говорилось просто: «Совет подтверждает, что будет принимать дальнейшие меры в случае невыполнения настоящей резолюции или резолюции 2139 любой сирийской стороной».

К всеобщему удовлетворению резолюция 2165 была единогласно принята Советом 14 июля 2014 года. Большой конструктивный вклад в это России не подлежал сомнению. Характерный имейл прислала мне 4 сентября постпред США Саманта Пауэр: