Трудности воспитания (СИ)

Неконтролируемая искрящаяся волна расползается вокруг, разрушая физические формы всех находящихся поблизости самоцветов. Жёлтая едва не сшибает все двери на своём пути, направляясь к Голубой, и уже издалека замечает самую тёмную синюю ауру, какую только видела в своей жизни. Её собственная физическая форма едва держится в этом плотном мареве, сквозь которое она упорно идёт и, не тратя времени на консоль, выносит дверь в покои сестры с ноги.

Голубая сидит посреди комнаты, прижимая руки к груди, и громко всхлипывает. Горечь, тоска, скорбь, отчаяние, безысходность — безумный коктейль эмоций льёт Жёлтой прямо в душу, заставляет слёзы течь по щекам непрерывным потоком. Она падает на колени перед несчастной, обнимает её и крепко прижимает к своей груди.

— Это мы виноваты… — сквозь плач слышен тихий шёпот. — Это только наша вина…

«Это моя вина», — хочется возразить Жёлтой, но она молчит, позволяя Голубой выплакаться хоть немного, позволяя ей цепляться за свои плечи.

— Её раскололи из-за нас!

Грубые пальцы зарываются в белоснежный шёлк волос, а губы судорожно целуют в лоб, в нос, в солёные влажные щёки. Слёзы Голубой даются так же тяжело, как потеря Розовой, и Жёлтая не знает даже, как её успокоить, что говорить, как поступать.

Эмоциональная боль, к которой она так не привыкла, словно царапает камень изнутри, отдаётся в ушах омерзительным скрежетом и облачается в совсем другое чувство — бешеную ярость. Ярко отпечатавшиеся в памяти осколки розового самоцвета складываются в имя «Роза Кварц», но Жёлтой мало только этого имени.

Она не успокоится, пока не уничтожит всех Кристальных самоцветов и не разорвёт их дрянную планету на кусочки.

Две разные ауры переплетаются между собой, и Голубая распахивает глаза от изумления, ощущая её состояние как своё собственное. Они скатятся до мести… как смешно и глупо…

— Прошу тебя, Жёлтая, эта планета принадлежала ей…

— А теперь её оккупировали дефектные самоцветы.

— Мы же не будем… мы не можем, Жёлтая… — Голубая опять всхлипывает.

— Тшш… не беспокойся об этом.

— Я знаю, ты хочешь уничтожить её!

— Посмотри на меня, — она лишь замотала головой. — Посмотри на меня, Голубая!

Под заплаканными глазами залегли тёмные тени, заставляя Жёлтую чувствовать себя ещё более виноватой; она быстро снимает с себя перчатки, гладит сестру по щекам, стирает горячие слёзы и беспорядочно шепчет:

— Мне жаль, что так вышло, но… не отводи взгляд, умоляю… Мы Алмазы, Голубая, и сейчас все самоцветы будут смотреть на нас. Нельзя оставлять Землю без внимания и спускать подобное с рук.

В течение многих тысяч лет они были только вдвоём, не считая отдалённой Белой, которая требовала от Алмазов лишь пользы и результативности. Их нервные косые взгляды в сторону друг друга переросли в короткие разговоры; короткие разговоры — в откровенность; откровенность — в привязанность; привязанность — в то, что они имеют сейчас; то, чему Жёлтая не может дать определения.

Последние семь тысяч лет были наполнены розовой бурей, ворвавшейся в их жизнь слишком внезапно; бурей, что разбавляла их привычные будни неожиданными сюрпризами, вечными криками и капризами; бурей, к которой они обе привязались так же сильно, как и друг к другу.

Но сейчас они снова одни. Розовый цвет, приносивший радость совсем недавно, впивается колючими шипами в их камни.

«Я не могу потерять ещё и тебя…» — слышит Жёлтая отчаянные мысли сестры, которая вцепилась мёртвой хваткой в её плечи, и клянётся ни за что не допустить такой ошибки, потому что потери Голубой она и сама не сумеет выдержать.

У Белой великолепная разведка, а её знания относительно самоцветов безупречны. Расколоть Алмаз каким-то мечом — ну что за глупость, как в это можно поверить? Выходка Розовой, которая послушно вела себя в последнее время, превзошла все ожидания Белой, и препятствовать их маленькой проказнице в её новой игре она не захотела.

Однако, как и в случае с любым проступком, за этим должно было последовать наказание. У каждого действия имеются последствия, уж это Розовая должна уяснить, собирается она возвращаться в Родной мир или нет.

Белая уверена, что она вернётся. Не сейчас, но позже, и Верховная правительница готова подождать. Розовая — самая слабая из Алмазов; неудивительно, что ей захотелось почувствовать себя на пьедестале почёта.

Пусть поиграет. Успокоится. Уяснит, что в несовершенстве невозможно быть счастливой, потому что идеал объединяет в себе всё, — и пресловутое счастье в том числе.

Белая терпелива, она подождёт. И за это время сделает империю ещё более величественной.

Она расколола Алмаз, потому что так было правильно. Она расколола его, чтобы прекратить войну, и все это понимали, но всё равно чувствовали себя немного неуютно. Расколоть сам Алмаз… за такое им самим не избежать раскола в случае проигрыша.

Они — мятежники и предатели, и Родной мир не простит им подобного, но этот поступок показал решимость Кристальных самоцветов. Он показал, что самоцветы способны бороться без своего Алмаза, и даже более того — они способны этот Алмаз уничтожить.