Трудные дни сорок первого

Я не только видел, но уже и слышал: гитлеровцы начали очередное наступление. Сперва они ввели в бой авиацию. «Юнкерсы» и «хейнкели» несколько часов подряд бомбили паши боевые порядки, затем в атаку пошли шестьдесят танков с пехотой на броне. Ревели их двигатели, скрежетали гусеницы, земля в клочья разрывалась густо падавшими снарядами. Надо было обладать непоколебимой бодростью духа, отличной боевой выучкой, чтобы не дрогнуть. И наши воины не дрогнули, разящим прицельным огнем из всех имевшихся в их распоряжении видов оружия встретили врага. Они потеряли счет, сколько отразили за день атак, но рубеж не сдали. Почти на двое суток мотострелковый полк задержал противника. Лишь когда тот прекратил лобовые атаки и начал обходный маневр по проселочным дорогам, полк отодвинулся на южную окраину Тулы. Здесь меня и отыскал связной:

— Товарищ бригадный комиссар, вас к командарму!

В рабочем кабинете Ермакова, под который в штабе армии была отведена одна из просторных комнат, я оказался не первый раз и знал, где что находится. В дальнем углу — тщательно заправленная железная кровать, посредине — стол, на нем большая карта и стопка аккуратно сложенных книг. Слева от стола — массивная тумбочка с телефонами, права — пышущая жаром «буржуйка». Я сразу же прошел: печке, протянул к ней изрядно окоченевшие руки. Перчатки потерял где-то в окопе, а ведь шла уже последняя неделя октября, по ночам лужи затягивало ледком.

Отогреваясь, я рассказывал Аркадию Николаевичу об исключительном мужестве, отваге и бесстрашии мотострелков при защите города.

— Да, стойкость паши воины показали железную. Именно такую я и имел в виду, Константин Леонтьевич, — отозвался Ермаков.

И возобновил разговор о плане партийно-политической заботы в войсках таким тоном, словно мы вели его не два дня назад, а только-только. Командарм снова, но уже подробнее, чем первый раз, ознакомился со всеми намеченными мероприятиями, которые надлежало политработникам провести среди личного состава армии, и заключил:

— Поработали вы с политотделом хорошо, можно выносить на рассмотрение Военного совета. Думаю, у его членов особенно серьезных возражений не будет.

И верно, план был утвержден без каких-либо существенных поправок. Что же намечалось в нем?

Первое и непременное условие, которое я совместно с политотделом ставил перед политорганами, партийными, комсомольскими организациями, да и перед собой лично, — это непрерывность, целенаправленность партполитработы на всех этапах боевых действий, ее неразрывная связь с конкретными задачами дня, четкое и ясное понимание воинами справедливого характера войны против немецко-фашистских захватчиков.

Второе, подсказанное командармом, — формирование несгибаемой твердости в обороне, высокого порыва в наступлении, своевременное и беспрекословное выполнение воинами всех приказов командиров и начальников.

Третье — действенная пропаганда героических подвигов фронтовиков, воспитание на их примерах всего личного состава. Тем более что недостатка в подобных примерах мы никогда не испытывали, буквально каждый день рождал новых героев. Так, перед боем в районе села Барыбинка, что приютилось у самой окраины Тулы, заболел механик-водитель танка КВ 32-й танковой бригады комсомолец младший сержант В. А. Григорьев. Его хотели заменить другим механиком-водителем, но Григорьев попросил разрешения остаться в экипаже, заверив, что сделает все для выполнения боевой задачи. И надо же было случиться такому: в разгоревшемся бою прямым попаданием вражеского снаряда башню машины заклинило, а самого Григорьева ранило. Вести огонь по противнику он уже не мог, поэтому пошел на таран. Выведя фашистский танк из строя, устремился на пушку и уничтожил ее вместе с расчетом, а затем превратил в лом двадцать транспортных автомобилей[24]. Родина по достоинству оценила подвиг воспитанника Ленинского комсомола младшего сержанта В. А. Григорьева — ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Четвертое. Место коммуниста в бою. Оно только впереди, только на острие атаки, там, где труднее всего, где решается успех дела. И тут в нашем распоряжении тоже всегда было множество примеров. Мы призывали воинов держать равнение на коммуниста капитана И. Н. Шкадова, который в ту пору командовал батальоном тяжелых танков. За мужество и храбрость в боях под Тулой, Сталиногорском и другими городами Подмосковья он был награжден орденом Ленина. Впоследствии Иван Николаевич получил Золотую Звезду Героя, стал генералом армии, видным советским военачальником..