Трудные страницы Библии. Ветхий Завет

В последнее время многие экзегеты доказывают, что книга пророка Ионы составлена из элементов, существовавших ранее в других книгах Библии. Эти элементы организуются таким образом, что образуют связный рассказ с помощью особой схемы и искусственного соединения, которое, очевидно, намеренно используется автором. Не предоставляя никаких точных данных, исторических, географических или хронологических, автор создает богатое живописными деталями повествование, в глубине которого кроется религиозное назидание. В самом деле, рассказ имеет совершенно определенную цель: привлечь внимание к абсолютно новому и беспрецедентно глубокому наставлению; милость Божия выводит прощение за рамки избранного народа. Бог любит и врагов Израиля [50]. Именно поэтому на их покаяние Он отвечает отменой наказания.

Итак вновь мы имеем дело с произведением, имеющим вид и форму исторической книги, но особенности композиции побуждают видеть в книге пророка Ионы литературное произведение, обладающее характерными чертами книги премудрости [51].

Это не означает, что в этой и аналогичных книгах премудрости нельзя отыскать исторический фон. Однако этот исторический фон не несет собственно историческую нагрузку; он распространен и расширен до символического значения, в духе не просто аллегорических, а притчевых повествований.

Что касается книги Иудифи [52], ее фабула включает персонажей, географические названия, хронологию, обычаи и нравы, упоминания о великих событиях прошлого, но при этом не соблюдается, даже в самых общих чертах, канва библейской истории, известная нам по другим книгам Ветхого Завета и историографии древнего Востока.

Автор книги Иудифи в своем рассказе (который по времени охватывает несколько месяцев) сводит воедино ситуации, реально отстоящие одна от другой на несколько веков. Книга представляет собой нечто вроде мозаики разнородных сведений, отнесенных к одной, неопределенной эпохе, содержащих вымышленные имена и обстоятельства, вставленных в неправдоподобные описания. Все искусственно соединено с целью предложить читателю несколько страниц истории спасения, вечный символ Божественного заступничества за избранный народ и победы Бога в драматической борьбе, которая сопутствует Его народу.

Очевидно, о книге Иудифи, как и о книгах пророков Товита и Ионы, мы можем говорить как о метаистории, потому что их авторы стремятся поведать не о каких-то отдельных событиях, а о характерных компонентах и постоянно действующих законах истории спасения. Это не означает, что в этих книгах не может быть реминисценций исторических фактов: в книге Иова это воспоминание о человеке справедливом и терпящем жестокие лишения, в книге Товита — о благочестивом израильтянине, который в ассирийском плену являл собой пример героического терпения и верности закону Моисееву, в книге Ионы. — о непокорном пророке, попытавшемся уклониться от выполнения совершенно необычайного поручения, в книге Иудифи — о подвигах героини, чьи действия оказали решающее влияние на исход известных драматических событий из истории Израиля.

В заключение считаем необходимым отметить, что в отличие от других книг Библии, основная идея этих четырех текстов остается актуальной, вне зависимости от точного определения их цели в рамках исторического жанра.

Литературное единство и цитируемые документы. Вопрос о Пятикнижии

18. С вопросом о литературном жанре близко соприкасается вопрос о литературном единстве. Надо ли непременно рассматривать книги Ветхого Завета, как монолитные блоки, созданные одним автором как бы в один присест, или, может быть, там можно обнаружить своего рода наслоения или вставки, которые свидетельствуют о том, что над текстом поработали не одни руки?

После многих споров и обсуждений, во многом благодаря постановлению Библейской Комиссии о подлинности Пятикнижия от 27 июня 1906 года [53], католические ученые пришли к следующим выводам:

а) Боговдохновенный автор мог ввести в свое произведение документы, существовавшие ранее, устные или письменные, целиком или в сокращенном виде.

б) Он мог доверить изложение текста одному или нескольким помощникам, работавшим под его руководством, при его ответственности за результат.

в) В уже законченное произведение первого автора второй, тоже боговдохновенный, мог внести какие-нибудь более или менее пространные дополнения.

г) Небоговдохновенные авторы могли вводить небольшие комментарии, лингвистические поправки, изменять имена или числа, слегка переиначивая таким образом содержание первоначального текста в его незначительных аспектах. В самом деле, текст Библии, переписанный бесчисленное количество раз, неизбежно подвергался повреждениям. Божественному Провидению было угодно спасти священные письмена от непоправимой порчи, но Оно не избавило их от второстепенных искажений, для чего потребовалось бы непрерывное и бесполезное чудо.