Трудный фант, или Жена за проигрыш.Том 2

— Денис!

Тишина.

Ира как была — голышом — скользнула в свою спальню. Тело немного болело, непривычное к ночным упражнениям. Но настроение не испортила даже эта небольшая скованность. И, стоя под душем, Ира запела. Тихо, стараясь не сильно напрягать связки.

— Ой, мороз, мороз...

Почему на ум пришла именно эта песня, сама не знала. Стало смешно. Какой мороз? Осень только-только робко заявляла права, прося лето отступиться! Еще даже листья не начали желтеть и солнце светит совсем по-летнему!

Переодевшись, спустилась на первый этаж. На столе лежала записка:

«Вернусь поздно. Не жди».

И — никакого завтрака.

Это немного сбило с толку. Ира уже привыкла, что утром его готовил Денис. Но, возможно, он банально проспал.

При воспоминании о ночи улыбка появилась сама. Ничего удивительного! Не до завтрака было! В конце концов, пожарить яичницу или достать из холодильника творог она и сама может. Но вот записка... Ровные строчки, совсем без эмоций. Ни «Целую», ни «Милая». Даже скобочки-смайлика нет. Хотя... какой к черту смайлик? Денис — руководитель крупной фирмы, ему не до таких мелочей.

Но, как не убеждала себя Ира, что думает ерунду, муть из душ уходить не хотела. Клубилась таким... невнятным предчувствием, ожиданием очередной гадости, которую припасла для неё судьба.

— Да иди ты к черту! — выругалась, не выдержав собственного волнения. — Истеричка! Чего тебе еще надо?

И достала смартфон, чтобы проверить расписание.

Вести записи на бумаге казалось удобнее, но она себе запретила: в кругу знакомых Дениса таким способом пользовались только пожилые люди, не желая менять привычек. Она же, таская с собой простой блокнот, только роняла этим имидж мужа. Хотя хороший ежедневник в кожаной обложке ничем зазорным не считался, негласные правила лучше было соблюдать.

И Ира отказалась от старой привычки. Правда, надеялась, что ненадолго: нужно потерпеть всего год. Хотя... уже меньше.

Оттого, что срок её замужества неумолимо сокращался, настроение стало портиться.

— Тряпка! Соберись!

Это помогало всегда. И когда умирала мама, и когда доползала до дома с работы едва живая зная, что поспать удастся от силы пару часов... Помогло и теперь.

Домашнее задание по музыке. Вождение. Фитнес. А потом — к врачу.

Вердикт порадовал:

— Связки прекрасно восстанавливаются! Использовать их в полную силу еще рано, так что никаких криков или громкого вокала... А в быту не стесняйтесь. Разговаривайте в полный голос, можете даже что-то напевать. Только негромко!

Ира улыбалась. Солнце словно радовалось вместе с ней, на небе — ни облачка! И теплый ветер треплет отросшие волосы. А еще — ласкает губы, словно нежный любовник! Как Денис.

Счастье было таким полным, что, казалось, не помещается в груди. Ира сбежала с крыльца и, раскинув руки, закружилась, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Но постепенно хмурые лица светлели, поддавшись настроению странной девушки, танцующей прямо посередине тротуара.

Ужин! Сегодня она приготовит великолепный ужин! Ну и что, что Денис вернется поздно? Она никуда не торопится. Ей некуда торопиться.

Хотелось чего-то по-домашнему простого и такого же вкусного. Ира задержалась у витрины мясного магазина. Точно! Тушеная в сметане индейка! Пусть не очень диетично, но и нежирно. А главное — божественно вкусно!

Запах жареной картошки сводил с ума. Но она удержалась: ограничилась несколькими листиками салата, сбрызнутыми оливковым маслом. Потом, перед самым ужином, она сделает еще. А пока главное не захлебнуться слюной, когда в духовке подойдет насыпной творожный пирог.

Часы словно застыли. Цифры не желали сменять одна другую, как Ира их не гипнотизировала. Время тянулось медленно, как сироп от кашля — густой и ядовито пахнущий химическими ягодами.

Пирог был давно готов и, аккуратно нарезанный, выложен на блюдо. Индейка стала мягкой настолько, что таяла во рту. Салат ждал, когда его польют маслом, а картошка остывала в сковороде.

Ира положила голову на руки и гипнотизировала электронные часы, которые перенесла в консоли на обеденный стол. Они изредка мигали красным, но ускоряться не собирались.

Проснулась как от толчка. Еда со стола была убрана, плечи накрывал клетчатый плед, а в зале стоял полумрак. Из-за закрытой двери кабинета пробивался свет.

— Денис?

Тишина. Ира занесла руку, чтобы постучать, но так и не решилась, побоялась помешать.

В темноте часы казались зловещим монстром. Цифры почему-то менялись быстро. Три — одиннадцать, три двенадцать, три — тринадцать... Когда засветилось три — сорок пять, Ира аккуратно сложила плед на диван и медленно пошла в свою комнату. Хотелось плакать. И, чтобы сдержаться, закусила губу. Боль пронзила электрическим разрядом: зубами задела вчерашнюю ранку. Но только еще больше сжала челюсти: боль мешала сойти с ума.

  Качнулась занавеска. Тихий звук еще не угас, когда Ира достигла конца лестницы. И темнота взорвалась хрустальным звоном, словно мимо пронесся вихрь.

Руки схватили за плечи, развернули. Губы жадно впились в рот, до боли, до сладкого стона. А потом...