Трудный поединок

Если Борин хотел обеспечить себе алиби, то зачем он назвал Луканину? Скажи любую другую фамилию, и все тут. А может быть, Борин думал, что следователь сразу не поедет к Луканиной и он успеет ее предупредить, чтобы она подтвердила факт их совместной поездки в Серебряный бор?

В любом случае все это нуждалось в проверке, А значит, вопрос – где был Борин в день предполагаемого убийства Амировой и что делал – оставался, увы, открытым. Главное, подозрение Дунайского, что хирург имеет отношение к исчезновению жены, Гольст пока опровергнуть окончательно и категорически не мог.

Следующий допрос Дунайского Георгий Робертович начал с того, что опять спросил обвиняемого, зачем он покрасил полы.

– Ну покрасил,– недовольно ответил Дунайский.– Какое это имеет значение? Соседка моя, Жарикова, тоже покрасила. В чем тут криминал?

– И все же? – настаивал следователь.

– Мне больше нравятся крашеные. Понятно? Практичнее.

– А по-моему, у вас была совершенно другая цель.

Гольст дал Дунайскому заключение профессора по поводу бурых пятен, обнаруженных на ножках стола и на паркете. Георгий Робертович думал: вот теперь, кажется, обвиняемому крыть будет нечем. Следователь наблюдал за реакцией Дунайского, но тот читал совершенно невозмутимо. И молча вернул.

– Группа-то крови вторая,– сказал следователь.– Как у вашей жены…

– Ну и что?

– Почему она оказалась на столе, на полу, под паркетом?

– Я же вам рассказывал. Ну, ударил ее. Вывела она из себя меня со своими поклонниками. По лицу ударил. Из носу так и хлынуло. Еле остановили… Удовлетворены?– Дунайский в упор посмотрел на Гольста и укоризненно покачал головой.– Не понимаю, зачем вам копаться в таких подробностях? Это ведь было наше личное, семейное дело…

– Странно,– сказал следователь.– Вы врач и не могли сразу остановить кровотечение…

– Остановил.

– Но сколько успело вытечь крови! Даже в отдушину натекло…

– У нее слабые сосуды и плохая свертываемость крови,– спокойно ответил Дунайский.

– Ссора произошла в вашей комнате?

– В нашей,– подтвердил Дунайский.

– А почему же кровь и в ванной, под раковиной?

– Она смывала кровь с лица… Вы, надеюсь, тоже умываетесь в ванной? – усмехнулся Дунайский.

«Да, сопротивляется отчаянно,– подумал Гольст.– И главное, умело».

Действительно, свои ответы обвиняемый аргументировал весьма продуманно.

– Ладно,– сказал Гольст,– прошу ознакомиться с заключением еще одной экспертизы.

И он протянул Дунайскому заключение, в котором доказывалось, что линованный в зеленую полоску клочок бумаги, обнаруженный в одном из свертков с частью трупа, по качеству и сорту идентичен найденной в комнате обвиняемого.

– Такую бумагу может купить кто угодно и сколько угодно. И вы в том числе. Хотите, поделюсь адресом? – с издевкой произнес Дунайский, возвращая заключение.– Писчебумажный магазин на Арбате.

– Значит, вы хотите сказать…– начал было Гольст, пряча документ в папку с делом, но обвиняемый его перебил:

– Случайное совпадение.

– Еще одно,– усмехнулся Георгий Робертович.

И дал Дунайскому другое заключение: экспертизой было установлено, что характер разрывов на белье (окровавленная сорочка, трико, обнаруженные в кресле) свидетельствует о том, что эти разрывы возникли при быстром срывании одежды с тела.

– Она сама,– ответил Дунайский.– После того как я разбил ей нос, вернулась из ванной в истерике и стала сдирать с себя все… Ведь в крови…

– Не вяжется,– покачал головой следователь.– Какой силой должна была обладать ваша жена, чтобы разорвать на себе белье…

Дунайский молчал. Георгий Робертович почувствовал, что попал в цель. И продолжал наступать.

– Вы и прежде говорили мне неправду.

– Когда это?– взвился обвиняемый.

– Когда заявили, что Нина взяла с собой все свои вещи. Да еще, мол, и ваши прихватила…

– Я и теперь утверждаю это!

– Столько вещей в один чемоданчик? – покачал головой следователь.– Он был у вас резиновый, что ли?

– И еще узел…

– Узел вы выдумали сейчас.

В ответ на протестующий жест Дунайского Гольст нашел место в протоколе допроса, где речь шла о том, что Амирова покинула дом с одним чемоданом, и дал прочесть обвиняемому.

– Забыл,– хмуро сказал Дунайский.– Попрошу внести дополнение. В сегодняшний протокол… Нина унесла часть вещей в чемодане, а часть – в узле.

– Хорошо,– согласился следователь,– я это запишу… А сам узел? Ну, в чем вещи?

– В простыне.

– Так, вернемся к самим вещам… В числе их вы указали летние туфли. А они были обнаружены при обыске в шкафу. Пожалуйста, вот протокол обыска.

– Перепутал, запамятовал,– пробормотал Дунайский.

– Пойдем дальше… Чем вы объясните, что она не взяла колечко?

– Какое колечко? – спросил Дунайский.

– Серебряное, с бирюзой. Подарок Тамары… Так объясните, как получилось, что Нина оставила его? Ваши часы взяла, а дорогую для себя вещь… Это ведь память о матери, сестре…

– Забыла в спешке.

– А свою любимую пудреницу? Ту, с эмалью?

– Откуда мне знать? – прямо-таки взвизгнул Дунайский.– Женщина есть женщина! Вздор в голове, да и только!