Трудный поиск

Раздетые, почти без денег, мы сели втроем в поезд. Немного придя в себя, я стала обдумывать, что делать дальше. Единственным моим шансом было как-нибудь добраться до Омска, где жили мои тетя и двоюродная сестра.

Из Ленинграда мы выехали 27 августа и ехали очень медленно. На остановках я выменивала вещи на продукты, и мой чемодан, взятый мной из камеры хранения, становился все легче. Но к золотому медальону Лены я не позволила себе прикоснуться — ведь это была единственная ниточка, которая могла привести к Нине ее родных. Впрочем, я даже не знала, есть ли у нее родные. Отец погиб на фронте, а мать умерла.

На одном из полустанков я вышла из вагона, чтобы купить что-нибудь из съестного. Валя спала, а Нина заплакала, и я взяла ее с собой. Пока я покупала булочки, между нами и нашим поездом остановился товарный состав. Будь я одна, я, может быть, успела бы обойти его, но с ребенком на руках мне не удалось догнать свой поезд.

Я пыталась что-то сделать, пошла на станцию, пробовала звонить, но связь была уже прервана. А через день этот полустанок заняли немцы. Так я осталась с чужой девочкой, а моя дочь уехала неизвестно куда.

Как мы жили при немцах, как удалось нам остаться в живых, как добралась я через два года до своих в Омске, я не буду рассказывать. Сейчас это не имеет отношения к делу. У родных я осталась. Нечего говорить, что Нина стала мне дочерью, но мысль о моем несчастном ребенке вот уже два года не дает мне спать по ночам. Где она, жива ли, какова ее судьба?! В 1943 году, как только я добралась до Омска, я отправила копии этого письма во все пункты следования поезда, от которого я отстала. И теперь живу надеждой, что кто-нибудь отзовется.

Петрова М. А.»

Далее следовал адрес.

Мы все — и я, и капитан из Ленинградской милиции, и Курилов, которому я сразу же позвонил, — поверили в это письмо, поверили, что именно его мы ищем столько времени.

Даже трезвые и хладнокровные сотрудники милиции принимают порой желаемое за действительное. В найденном нами письме было далеко не все ясно. Если предположить, что Лена — это Елена Модестовна Поладьева, то почему она получила похоронную на мужа? Ведь Юрий Георгиевич Иванов за всю войну не был даже ни разу ранен. Если Нина, удочеренная семьей Крамаренко, действительно та самая дочь Петровой, которую увез от матери поезд в сорок первом году, то почему ее сейчас зовут Ниной, а в детстве звали Валей? Почему, кроме Ленинграда, мы нигде не обнаружили следов запросов Петровой? Таких «накладок» было много, и мы, памятуя о том, к чему может привести поспешность, ничего не сказали об этом письме ни Нине, ни Иванову.

Мы не сообщали им ничего до тех пор, пока окончательно не убедились в том, что дочь Иванова живет с Петровой, а дочь Петровой живет в семье Крамаренко.

Нечего и говорить, как хотелось нам обрадовать и детей, и родителей, но до поры до времени мы не позволили себе этого сделать.

Постепенно все детали были восстановлены, и все сомнения отпали. Нина, которой в 1941 году был всего год, не могла, конечно, сообщить взрослым, что ее зовут Валя. Мне удалось установить, что Поладьевой действительно принесли похоронную на мужа, перепутав его с Юрием Гавриловичем Ивановым, служившим с ним в одной части. Что касается запросов на станции, через которые проходил поезд, то постепенно нам прислали копии из всех тех мест, где сохранились архивы военных лет. А самое главное, что мы встретились с Мариной Алексеевной Петровой и восстановили историю двух семей.

Итак, первое настоящее мое дело можно было считать законченным. Нельзя сказать, что я провел его безупречно, но Петр Севастьянович Курилов похвалил меня, а мы в отделе хорошо знали, что хвалит Курилов не часто. Но самое главное — обе девочки нашли своих родителей, а Марина Алексеевна Петрова и Юрий Георгиевич Иванов — своих столько лет назад потерянных детей. И поэтому я был счастлив, как был бы счастлив любой другой на моем месте.

Все участники и действующие лица этой истории собрались в Энске в доме Крамаренко — Вера Петровна и Василий Степанович Крамаренко, Марина Алексеевна Петрова, Юрий Георгиевич Иванов, Петр Севастьянович Курилов, девочки. Долгие месяцы я мечтал о том, чтобы такая встреча состоялась, к этому я стремился, в этом, собственно, и заключалась поставленная передо мной задача. Но, организовывая эту встречу, согласовывая сроки, посылая вызовы в другие города, я очень волновался.

Все-таки сложно и странно подчас складываются людские судьбы. Валя Петрова мечтала найти своих родителей. И она нашла мать. А Нина Иванова, даже не подозревавшая о том, что она живет с неродной матерью, неожиданно нашла отца. Но зато она потеряла вырастившую ее и ставшую ей близкой Марину Алексеевну Петрову. Марина Алексеевна разыскала дочь, но потеряла Нину Иванову, которая столько лет была ей второй дочерью. Однако хуже всех мне казалось положение, в котором очутились Крамаренко. Они вообще только потеряли.