Трудный поиск

— Это не моя машина, то есть она такая же, как моя, но не моя. Нет, она не такая же, она намного хуже моей. За рулем в ней сидел не шофер, а свинья, она прошла на сорок тысяч километров меньше, чем моя, но уже доведена до ручки. Что все это значит, нашли вы того, кто на ней ездил?

В общем, он задавал нам как раз те вопросы, которые мы хотели задать ему.

— Почему это должно было случиться именно со мной? — горестно восклицал Куликов. — Недаром же мне не хотелось в свое время покупать машину. Честное слово, у меня было предчувствие, что из-за нее могут возникнуть неприятности. И ведь я всегда был так осторожен, никому ее не давал, сам-то ездил редко. Правда, сначала машиной пользовался сын. Я даже дал ему доверенность. Вы бы тоже не смогли ему отказать — взрослый парень, студент, блестяще водит машину, к тому же единственный сын, черт побери! Он ездил много, но всегда аккуратно. И все же, когда однажды он, отдавая мне ключи от «Волги», дохнул на меня винным перегаром, я лишил его права пользоваться машиной. А ведь я до сих пор точно не знаю, был ли он на самом деле пьян или мне показалось... После этого мы не разговаривали с ним месяца два.

«Странное дело, — думал я, когда Куликов ушел (машину его мы пока попросили оставить в райотделе). — Вроде бы мы все делаем правильно, логично, идем по верному следу, а ясности никакой. Взять хотя бы эти машины. Вряд ли ГАИ по ошибке присвоило им одинаковые номера, и уж совсем исключена оплошность при сборке на заводе. Значит, злоумышленник очень искусно замаскировал свою машину под «Волгу» Куликова, причем сделал это совсем недавно, ведь еще несколько дней назад на ней был другой номер. Впрочем, может быть, у спекулянта рыбой имеется еще несколько номеров, которыми он пользуется время от времени».

— А вдруг это другая машина, не обнаруженная нами, владелец которой тоже участвует в этом деле? Верно ли определил свою машину Куликов, как ты думаешь? — спросил я у Худякова, который задумчиво чертил что-то прутиком на земле.

— Безусловно. Любой владелец узнает свою машину по всяким царапинкам, выбоинам, деталям, которые известны ему одному. Меня другое интересует...

— Ну?

— Куликов-то безусловно знает, какая машина его, но нам он мог сказать наоборот, не признаваться же ему, что в его «Волге» перевозили рыбу и сбили инспектора Артамонова. Царапины от мотоцикла до сих пор еще не закрашены.

— Значит, ты продолжаешь подозревать Куликова? — сказал я.

— Но почему тогда вор замаскировался именно под его машину? — задал контрвопрос Худяков.

Так ни до чего и не договорившись, мы пригласили эксперта для осмотра обеих машин.

Примерно через полчаса эксперт сообщил нам то, что мы уже знали, — задержанная на шоссе «Волга» находится в ужасном состоянии, масло давно не менялось, кузов снизу сильно проржавел, когда двигатель последний раз мылся — определить невозможно. Дня через три эксперт установил самое интересное — не только государственные знаки, но и номера шасси и двигателя на ней перебиты на номера машины Куликова. Кроме того, шасси не подвергалось перекраске. Ему удалось восстановить первоначальные номера, по которым не представляло труда определить владельца «Волги». Им оказался полковник медицинской службы Долевой. Но владельцем он был только номинальным, потому что его «Волгу» номер 34-99 у него украли два года назад.

8

По данным ГАИ, в городе и области не было найдено всего семь машин. Правда, угнали за это время не семь машин, а гораздо больше, но, как правило, в тот же день, реже на следующий день или на той же неделе, их находили сотрудники ГАИ или оставляли где-нибудь в глухом переулке сами похитители.

Угоняли легковые и грузовые машины, мотоциклы, автокары или даже краны главным образом подростки, которые не могли подавить в себе неуемную тягу к вождению автомобиля, или пьяные, как известно, слабо контролирующие свои поступки. Это даже трудно было назвать кражей. О присвоении чужого имущества или об использовании его в корыстных целях они и не помышляли. Случались, конечно, и настоящие кражи, но весьма редко. Кража серой «Волги» 34-99 была одним из семи случаев, происшедших за несколько лет. Разобраться в основных подробностях этого дела, заключенного в тощую картонную папку, было не слишком сложно. Худяков, сидя в кабинете на диване, в десятый раз перелистывал его страницы, бормоча себе под нос проклятия по поводу слабой работы следователя, а я расхаживал по кабинету и обдумывал предстоящую беседу с пострадавшим владельцем «Волги».

Долевой не заставил себя долго ждать. Это был худощавый человек, в больших роговых очках, бородатый, очень разговорчивый и приветливо настроенный. По врачебной своей специальности он был дерматологом.

Долевой производил впечатление приятного и любезного человека и, наверно, остался бы таким в глазах совершенно очарованных им слушателей, если бы Худяков не спросил его — правда ли, что от кожных болезней никто не умирает, но никто и не поправляется?