Трудный ребенок

Мы встретились в центре, у автобусной остановки. Меня трясло, как наркомана при ломке. Чувствовала я себя ужасно – все тело болело, постоянно хотелось спать, а во сне приходили видения, от которых потом целый день трещала голова.

– Мне нужно... питаться, – сказала я без лишних приветствий. В глаза не смотрела, от собственных слов было противно. Но я четко понимала: чтобы выжить, необходим ясновидец. Срочно. Иначе погибну. Не смогу выгнать нали, умру от истощения, а Кира...

Влад молчал несколько секунд, затем кивнул и протянул мне ключи.

– Жди в машине.

Как я была рада, что он не задавал вопросов! Нет, я готовилась к ним, конечно, переживала, даже собиралась врать. Но оттого, что ничего не нужно объяснять, испытала немыслимое облегчение. Так проще. Наберусь сил, отдохну, подумаю, а там и разговоры пойдут легче.

Я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.

Проснулась от громкого гудка. Мы стояли на светофоре, и водитель рядом сигналил синей девятке впереди, замешкавшейся на светофоре.

– Куда мы едем? – спросила я и заерзала на сиденье.

– Адрес тебе ничего не скажет.

Я потупилась. Что действительно я хочу знать? Где живет человек, который из-за меня сойдет с ума?

Отвернувшись к окну, начала считать пешеходов в белом. Вон дама в белой шляпке идет, опираясь на трость. Мужчина в ослепительной рубашке с аляповатым красным галстуком почти бегом мчится в сторону универсама, зажимая под мышкой папку с документами. Девочка с огромным белоснежным бантом на макушке крепко держит маму за руку и любознательно оглядывается по сторонам.

Мы въехали в небольшой тенистый дворик и затормозили у двухэтажного квартирного дома. Уютный. Я поежилась. Для кого-то через несколько минут мир погаснет, и этот кто-то потеряется в собственной тьме. Без права вернуться в жизнь, которой жил. Без шанса для родных до него достучаться.

Сердце билось гулко – у самого подбородка.

Словно почувствовав мое смятение, Влад взял меня за руку и подвел к небольшой скамейке под большим раскидистым абрикосом.

– Мы не войдем? – спросила я тревожно.

– Нет нужды, – спокойно ответил он и присел рядом. Руку мою, к слову, не выпустил. – Она сама выйдет.

– Она? – Я посмотрела на него со страхом. Сразу вспомнилась Таня и ее испуганные огромные глаза.

– Не переживай. Это не та самая.

Не знаю почему, но от сердца отлегло. Словно тот факт, что я раньше не встречала ясновидицу, снимал с меня часть ответственности.

– Ты можешь приказать им выйти? Так просто?

– Чтобы это уметь, нужна практика, – улыбнулся Влад.

Я хмыкнула, но ничего не ответила. С ним было невероятно легко сегодня, и совершенно не хотелось разрушать иллюзию согласия. Влад, похоже, сам не торопился лезть с расспросами, а может, просто обрадовался, что я, наконец, сдалась.

Она вышла из крайнего подъезда – женщина в сарафане в горошек. Сарафан был белым, а горошек – красным, что рождало неприятные ассоциации.

Я инстинктивно сжала ладонь Влада и спросила шепотом:

– Мы будем делать это прямо здесь?

Он покачал головой.

– Не мы. Ты. А в том, чтобы прятаться, я необходимости не вижу. Ты же не собираешься ее убивать.

Не собираюсь. Я сделаю хуже. Превращу ее жизнь в ад.

Женщина неумолимо приближалась. На вид ей было лет пятьдесят, но в реальности, возможно, больше. Ясновидцы, как и мы, живут дольше обычных людей.

Она подошла молча и присела рядом. Глаза смотрели в одну точку, и это выглядело жутко. Словно она под гипнозом. Впрочем, скорее всего так и было.

Рядом с ней проснулась жажда – дикая, неутолимая. Захотелось прикоснуться, поддаться инстинктам. Жажда пьянила, покоряла истощенную нали жилу, а за ней и сознание.

– В этот раз это будет твое решение, – услышала я словно сквозь ватную пелену голос Влада.

Рассеянно кивнула и прикоснулась к ладони ясновидицы...

...Слезы никак не хотели останавливаться. Жалость к себе, смешанная с презрением и чувством вины. Отличный коктейль. Ах да, еще и истощение.

Черт бы побрал дурацкие принципы!

– Ну, хватит. – Влад развернул меня лицом к себе и обнял.

– Я не могу... Как подумаю, что они потом... они же не живут... это хуже... смерти.

Он ничего не сказал, только гладил по голове и обнимал. Как странно, что в такие моменты он мне так нужен, ведь по идее я не должна ему верить. Ни в чем. Откуда это ощущение близости, словно нет человека в мире, который понимал бы меня лучше? Именно сейчас, когда ничего не хочется говорить.

И мне стало легче. Голова кружилась, нали все еще пил мой кен, а угроза истощения жилы никуда не делась. Но отчаяние ушло, уступив место обычной усталости. Если и была какая-то польза от проклятия, то только в этом.

Я и не заметила, как стемнело. Дневная жара спала, пахло плавленым асфальтом и булочками. Из открытого окна доносился едва различимый разговор, из другого – мерное бормотание телевизора.

А мы стояли вдвоем, в обнимку, в чужом дворе, где я так и не смогла пополнить жилу кеном ясновидца.

Влад нашел мою руку и, когда я настороженно отстранилась, произнес: