Труды Государственного музея истории религии. Выпуск 8

Моисеев Мишкан — Соломонов Храм взяли на себя особую функцию: быть материальным воплощением небесной и духовной по определению реалии общения человека с его Богом. Соломон, построив Храм, вместе с Моисеем выступает теперь в качестве устроителя и архитектора новой формы жизнедеятельности религиозной общины.

Священное Писание признает ритуал самым действенным путем для желающих войти в контакт с Богом и ему предоставляет регламентировать жизнь общины.

К моменту появления Иерусалимского Храма наиболее разработанным ритуалом было жертвоприношение. Можно признать, что жертвоприношения в религиозной системе древнего Израиля по-прежнему выражали активное и доверительное отношение человека с его Богом. Обряд жертвоприношений в обновленной практике должен был занять особое место. Тора[86], а затем и Талмуд обосновывают это законное место для жертвоприношений и сжигания приношений. Они дают «рекомендации», как сделать ритуал более духовным: «не важно приносили мы много или мало, если мы устремляемся душой к нашему Отцу на небесах»[87]. Закон предписывал также определенной части народа — священникам — вести обряд. Эта группа колена Левия — коганим. Первосвященник, ведя церемонию, должен был освящать себя не только ради спасения себя самого (ибо он мог принять сверхъестественную смерть), но и ради человека, общества, Израиля. Так в День Искупления (Йом Киппур) первосвященник представляет народ Израиля. Он испрашивает прощения и за себя, и за народ, совершая жертвоприношения: телец — за семью первосвященника, за народ — двух козлов. Только после приношения этой искупительной жертвы первосвященник, воскурив ладан, проникает за завесу, скрывающую Святая Святых, где обнаруживает в облаке Бога.

В ТаНаХе представлен такой обряд жертвоприношения, который позволяет видеть именно в нем концентрацию божественного присутствия. Проявляется другая сторона обряда: только в Храме, который выступает как единственное святилище, избранное божеством, освященное заранее дополнительным присутствием божества, обряд способен, во всей полноте, сохранить эту полноту своим сакральным содержанием. С этой целью совершались ежедневные жертвоприношения и ежегодная искупительная церемония.

Выше мы говорили, что храмовое пространство — это незримое местоприсутствие Бога. Это состояние не распространяется на те предметы, которые составляют убранство Храма и участвуют в обряде жертвоприношения. Они не обладали той сакральностью, которая позволяла бы каждому, отдельно взятому, предмету сохранять себя и свою сакральность в другой обстановке. И народ постоянно стекался к Храму, словно следил за святостью своих предметов и вещей, словно сам наполнялся этой святостью. Вероятно, в этом интересе и надо искать источник первого паломничества к Храму[88]. Об этом явлении религиозной жизни Израиля постоянно находим заметки в ТаНаХе. Пророк Иеремия отправляется в Иерусалим и начинает говорить перед народом у ворот Храма[89]. Но что совершенно верно, так это истоки уже христианского освящения крестиков и других культовых предметов. Можно предположить, что иудей, находясь вдалеке от Иерусалима, чувствовал и знал, что уровень сакральности минимален, но там находится он, мирянин, в интересах которого совершается в Храме ежедневно жертвоприношение.

Обряду жертвоприношения, обусловившему первую и важнейшую составляющую паломничества к Храму, были посвящены храмовый культ и институт иудейского жречества как таковой. Таким образом, особенность иудейского обряда жертвоприношения стала причиной возникновения паломничества к Храму как феномена в религиозном сознании и на века определила место паломничества в дальнейшей храмовой литургической практике.

При обряде проступает вторая цель паломничества: повысить сакральный статус жертвователя. Именно благодаря силе, которая скапливалась в жертве в результате посвящения, жертвователь приобретал желаемое качество. Это только усиливало необходимость присутствия каждого в церемонии жертвоприношения.