Труды по античной истории

Несмотря на содержащиеся у Фукидида критические замечания по адресу поэтов (I, 21, 1), использование их материала в его произведении обнаруживается достаточно легко. Мы располагаем рядом ссылок на Гомера (I, 3, 3; I, 9, 3; I, 10, 4), вполне соответствующих стихам «Илиады» (II, 684–686, 576, 510 и 719), и дословной цитатой из Каталога кораблей πολλῆισι νήσοισι καὶ Ἄργεϊ παντὶ ἀνάσσειν (Thuc. I, 9, 4 и Hom. Il. II, 108). Сообщение о древних поэтах, спрашивающих в своих произведениях у пристающих к берегу: εἰ ληισταί εἰσιν (I, 5, 2), находит параллели в гомеровских вопросах οἷά τε ληϊστῆρες (Hom. Od. III, 73; Ad Ap. 454). Таким образом, мы располагаем достаточно большим числом свидетельств о том, что Фукидид пользовался Каталогом кораблей и Гимном Аполлону (I, 5, 2 и II, 104, 4–6). Непосредственных ссылок на какие-либо другие пассажи Гомера у Фукидида нет. Этому можно найти два объяснения: во-первых, в распоряжении у Фукидида мог быть далеко не весь Гомер, во-вторых, документальный стиль Каталога кораблей мог представляться ему в большей степени заслуживающим доверия, чем остальные тексты. О степени использования Фукидидом несохранившегося эпического материала говорить трудно, но во всяком случае имеющиеся в нашем распоряжении примеры говорят об использовании Фукидидом эпической традиции. Так, сообщение о беотийцах из Камдеи, воевавших под Троей (I, 12, 3), безусловно, следует возводить к троянскому циклу[183].

§ 3. Геродот

Рассказы о Килоне и Писистратидах у Фукидида, как мы показали, ничем не противоречат Геродоту и, более того, основываются на его тексте. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что Фукидид ни разу не говорит о том, о чем уже было написано Геродотом; надо полагать, что он считает, что дополнять последнего бессмысленно. Исключение делается только при рассказе об осаде Сеста, с которого начинается «Пентаконтаэтия». В этой связи необходимо отметить следующее: «Пентаконтаэтия» предваряет рассказ Фукидида о Пелопоннесской войне; ее формальное назначение – показать рост морского могущества Афин после окончания Персидских войн, но вводится в изложение этот экскурс рассказом об осаде Сеста (I, 89, 2) – событии, не имевшем особого значения, на котором, однако, в силу чистой случайности остановил свое изложение Геродот (IX, 114–118).

При сравнении текстов двух писателей можно прийти к выводу, что сообщение Фукидида представляет собой своеобразный конспект Геродота, служащий своего рода мостом между сочинениями двух историков. Таким образом, очерк истории Пятидесятилетия включается Фукидидом в свой труд, чтобы заполнить промежуток, образовавшийся между концом труда Геродота и началом его собственного произведения. Именно по этой причине Фукидид не считает нужным говорить о Персидских войнах (I, 97, 2). Все это говорит о том глубоком уважении[184], которое питал Фукидид к Геродоту. В области исторической методики Фукидид, конечно, менее всего зависит от Геродота (они руководствуются противоположными принципами подачи материала: тематическим и хронологическим), но Геродот, безусловно, оказал на Фукидида сильнейшее влияние в том отношении, что он первый превратил историю в художественное произведение (ἔργον ποιητικόν), о чем в весьма замечательной форме повествует Цицерон: numque et Herodotum illum, qui princeps genus hoc ornauit… atqui tanta est eloquentia ut… opere delectet, et post illum Thucydides omnes dicendi artificio mea sententia facile vicit (Cic.

De or. II, 55–56). Таким образом, рассказ Маркеллина (54) о том, как Фукидид заплакал, когда Геродот публично читал свое произведение, имеет долю истины в том смысле, что Фукидид, без сомнения, относился к Геродоту с глубоким почтением и вовсе не стремился с ним полемизировать или указывать на несостоятельность его сообщений, что, однако, не мешало ему указать на конкретные ошибки Геродота[185].

§ 4. Гекатей и Ферекид