Труды по античной истории

2. Я думаю, что не ошибаюсь, полагая, что Удаче и Доблести, хотя они всегда воюют и спорят между собою, для создания такого сгустка власти и силы следовало объединиться и совместно завершить и устроить самое прекрасное из человеческих творений[421]. Из огня и земли, как из необходимых и основных элементов, о чем рассказывает Платон[422], возник космос, ставший видимым и осязаемым от того, что земля принесла ему тяжесть и устойчивость, а огонь – цвет, форму и движение. В то же время вода и воздух, находящиеся посередине, ослабляя и приглушая противоположности между крайними элементами, объединили их и соединили в вещество. Подобно этому, как я полагаю, Время, укреплявшее Рим, по божественной воле объединило и смешало Удачу и Доблесть с той целью, чтобы, взяв от каждой ее черты, создать для всех людей священный алтарь[423], поистине приносящий пользу, «надежный канат», вечную опору во всех обстоятельствах, «якорную стоянку против качки и волнения», как говорит Демокрит[424]. Физики, как известно, считают, что космос не был искони[425] таков, каков он есть, и думают, что тела не стремились соединяться и смешиваться для того, чтобы из них по природе возникла общая форма. Будучи малыми по величине, они блуждали повсюду, скрываясь и убегая от остановок и слияний. Затем, став больше, они начали вступать в страшные схватки друг с другом, отчего возникали смятение, волнения и сотрясения. Все было наполнено беспорядком, шаткостью и обломками до тех пор, пока земля не приобрела своей величины от соединившихся вместе блуждающих тел и не заняла своего положения, а прочим телам не предоставила места в себе или около себя[426]. Подобно этому огромные державы и царства среди людей по воле случая рушились и сталкивались друг с другом, поскольку никто один не властвовал над всеми, но каждый к этому стремился. Царили невыразимый беспорядок, волнения и разнообразные перемены повсюду, пока Рим не приобрел силы и величия и не присоединил к себе не только ближайшие племена и народы, но и далекие владения правивших за морем царей, не занял места, более всего огражденного от опасностей, и не распространил на круг земель свое владычество и царство мира[427]. Причем мужам, все это созидавшим, как это будет показано в продолжение моей речи, была присуща истинная Доблесть и сопутствовала постоянная Удача.

3. А теперь, по-моему, нужно как бы с наблюдательного пункта рассмотреть схватку между сошедшимися Удачей и Доблестью[428]. У Доблести походка спокойна и взгляд постоянен, а предстоящий спор вызвал на лице румянец гордости. Она сильно отстает от торопящейся Удачи, ведут ее и сопровождают во множестве в качестве копьеносцев

Павшие в битвах мужи с оружием влажным от крови[429]

,

отягощенные боевыми ранами, истекающие кровью, смешанной с потом, и опирающиеся на сломанные копья врагов. Угодно ли узнать, кто это такие? Они сообщают, что это Фабриции, Камиллы, Луции, Цинциннаты, Фабии Максимы, Клавдии Марцеллы и Сципионы. Вижу я и Гая Мария, разгневанного на Удачу. Есть там и Муций Сцевола, который показывает сожженную руку с воплем: «Неужели и ее ты отдаешь Удаче?». А вот и Марк Гораций, прославившийся у реки. Потопляемый этрусскими копьями, он вытаскивает раненую ногу из глубокого омута и восклицает: «По-вашему и я изуродован Удачей?». Вот каковы спутники Доблести, выступающие один за другим:

Тот мощный воин, кто врагам приносит смерть[430]

.