Труды по россиеведению. Выпуск 4

Когда передел – в общих чертах – достиг определенного насыщения (заметим: русский социально-хозяйственный передел никогда не останавливается; это к нему удивительно подходит: «движение все, конечная цель ничто»; если когда-нибудь «конечная цель» станет реальностью, то закончится русская общественная реальность; останутся одни «реальные пацаны», а это при всей их завораживающей брутальности-витальности маловато для социальной жизни), явился В.В. Путин. На смену толстому мальчику Тимуру (Егору) и его команде пришел ленинградский паренек с рабочей окраины («за фабричной заставой, где закаты в дыму, жил парнишка…») с отрядом чекистов-международников. Советская власть выучила и дала все, что могла, этим детям рабочих. И они остановили совершенно безответственный грабеж родины. Они приступили к делу ответственно. Путинская система – это комбинация регулирования и рынка в условиях дефицитарно-бездефицитарной экономики. То, что имеется в наличии (включая и наличку), подлежит регулированию. В смысле перераспределения в пользу регулировщиков. То, чего в наличии нет и что составляет дефицит, отдано, как и в 90-е, «рыночной стихии». Там ему место.

В высшей школе мое (и не только мое) поколение учили: социализм придет вслед капитализму, как его отрицание. И это так. Свидетельствую: я жил в обществе, которое отвергло капиталистический (демократически-рыночный) уклад в пользу социалистического гибрида тюрьмы, казармы и санатория. Но затем произошло неслыханное. Советский социализм породил в качестве высшей своей фазы не коммунизм (здесь Энгельс и Суслов ошиблись), а капитализм. Который вырос из социализма – психологически, нравственно, структурно, организационно etc. Более того, этот новый русский капитализм не утратил и своей социалистической субстанции. Еще более того, путинский капитализм-социализм, подобно западному устройству, – медаль с двумя сторонами. И никакой социальной альтернативы капитализм и социализм в России начала XXI в. собой не представляют.

Одно отличие от Запада: там социал-демократический капитализм работает на б'oльшую часть общества (средний класс, «социальная плазма», по Р. Дарендорфу), здесь социалистический капитализм – на меньшую (верхи и их прислужников, «властная плазма», по моей терминологии). – Должен сказать: путинская модель устойчива и непротиворечива. – В свое время русская история нашла свою формулу в самодержавно-крепостническом – общинно-передельном режиме. Самодержавный царизм закабалил население России, поместил его в формат общины, где шел перманентный передел земли. Это был эффективный способ процветания верхушки за счет народа, который с тех пор занялся делом, которое вскоре станет привычным, органическим – кормить дворян и отправлять передел. – Сегодня в России сложилось типологически сопоставимое. Самодержавное президентство «поместило» население в формат перманентного «рыночного» передела небольшой материальной субстанции в условиях денежного дефицита. Население вновь занято привычным делом. Та же его часть (все не нужны), которая необходима для обеспечения процветания «властной плазмы», мобилизуется ею и сносно оплачивается. Мы пришли или вернулись к знакомой диспозиции: самодержавие (бесконтрольная власть), опирающееся на передел. Или иначе: передел как основной социальный процесс и инстинкт, «обеспечиваемый» самодержавием. Подобно христианской Троице они единосущны, но не слиянны.

Таковы итоги русской политэкономии в начале десятых годов XXI в.

И это-то мы должны преодолеть…

* * *

…Да, мы чуть не забыли объяснить, почему так странно названа работа – «…Апрель двенадцатого года». Это строчка из ахмадулинского «Снимка» (стихотворение перепечатано в поэтической подборке «Трудов…» настоящего выпуска). Мне всегда от этих «стишков» (как любил говаривать Иосиф Бродский) хотелось и радостно, и горько (одновременно) плакать. Та Россия, моя Россия (дореволюционная), казалось бы, на невиданном, неостановимом подъеме, но мы-то знаем, что «в терновом венце революции грядет шестнадцатый год». Оказалось Семнадцатый, какая разница. – И вот столетие спустя вновь «апрель двенадцатого года». Будущее неясно. Неужели опять «невиданные перемены, неслыханные мятежи»? Не знаю. Но на всякий случай, «людям добра» (по Льву Толстому) советую объединяться. Ведь зло, как всегда, наготове.

Список литературы

1. Ключевский В.О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. – М.: Мысль, 1993. – 416 с.

2. Кульпин Э.С. Социально-экологический кризис XV века и становление русской цивилизации // Общественные науки и современность. – М., 1995. – № 1. – С. 88–98.

3. Кульпин Э.С., Петкевич К. Восточная Европа между двумя смутами: Феномен Великого княжества Литовского // Общественные науки и современность. – М., 2004. – № 2. – С. 80–94.

4. Сухова О.В. Десять мифов крестьянского сознания. – М.: РОССПЭН, 2008. – 678 с.