Труды по россиеведению. Выпуск 4

Если исполнительная власть безмерно разрастается и подавляет все и вся, то высшее политическое руководство становится ее пленником, а не хозяином. Чем-чем, а аппаратным искусством бюрократия владеет в совершенстве, умеет направить решения лидера в нужную для себя сторону, отвлечь или изолировать его от нежелательных альтернатив. Лишь беспощадный террор сталинского или гитлеровского типа способен держать бюрократию в узде (именно поэтому в нынешней России столь сильна ностальгия по «сильной руке»). Но сторонники этого простого рецепта забывают, что в таком случае вся страна становится заложником настроений и пороков одного человека и его сиюминутных фаворитов. Это рано или поздно неминуемо приводит к национальной катастрофе, коей для СССР стали коллективизация, репрессии 1930-х годов и июнь 1941 г., а для Германии – май 1945 г.

Для диверсификации экономики, перехода с экспортно-сырьевой модели на инновационный путь развития, который только и может обеспечить стране прочное, не зависящее от цен на нефть и газ положение среди великих держав и центров силы, красивых слов было недостаточно. Административных и кадровых перестановок, «игрушечных» инновационных центров или государственно-монополистических корпораций (вроде Сколкова и «Нанотехнологий») для этого мало. Они стали новыми кормушками для чиновников и их партнеров-олигархов. «Электронное» и «открытое» правительства не могли прорвать бюрократические бастионы, отменить ведомственную и лично-корыстную мотивацию чиновников.

Для глубокого преобразования российской экономики необходимо было прежде всего изменить сложившийся неформальный режим политических и экономических взаимоотношений, пронизавший все органы власти. Только в таком случае основательные поправки законодательства могли достичь цели. Речь шла о ясных и незыблемых правах собственности, которые может гарантировать только четкое разделение властей, независимый и беспристрастный суд, арбитраж и правоохрана; о прозрачных и узаконенных отношениях власти и бизнеса; об антимонопольном законодательстве и ограничении естественных монополий. Еще нужны современные и открытые банковская, страховая, ипотечная инфраструктуры, а также сильные гражданские организации, защищающие интересы и работодателя, и наемного работника, и потребителя. Без всего этого не следует ждать притока больших инвестиций в высокотехнологичные отрасли ни от отечественного, ни от зарубежного капитала, а значит не может быть долгосрочного экономического роста.

Между тем только высокотехнологичные сектора, в том числе в малом и среднем бизнесе, способны обеспечить широкую занятость населения. Лишь они могут сократить разрыв между бедными и богатыми, подстегнуть научно-технический прогресс (причем дома, а не на вывоз). Они в состоянии обеспечить мощную современную оборону, стимулировать экспорт продукции с высокой добавленной стоимостью и избавить Россию от кабалы сырьевых цен за рубежом. Только такая экономика и настоящий (а не искусственно сконструированный) привлекательный имидж позволят стране занять достойное место в мире.

И Запад, и российский бизнес были готовы к «партнерству ради модернизации», но кроме красивых деклараций внутри России ничего не было сделано.

Независимо от того, заблуждался Медведев относительно пути к реальной, а не «сколковской» модернизации или нет, добиться сдвига не удалось. Его президентство запомнилось профанацией с переименованием милиции в полицию, изменением часовых поясов и отменой перехода страны на зимнее время, что вызвало широкое народное раздражение. Еще он внес поправки в Конституцию: вместо того чтобы исправить ее многочисленные несуразности (начиная от процедуры импичмента и кончая формированием Совета Федерации и правительства), продлил срок президентства с четырех до шести лет и Думы – с четырех до пяти лет.

Начавшаяся при Медведеве под руководством министра обороны Анатолия Сердюкова военная реформа имела более серьезные, но весьма противоречивые последствия. Новая Военная доктрина России23, принятая в феврале 2010 г., вопреки духу медведевской концепции «партнерства с Западом ради модернизации» объявила, что приоритетные внешние опасности для России исходят от США и НАТО, а угрозы распространения оружия массового поражения, ракет и ракетных технологий, а также международного терроризма (борьба с которыми как раз предполагает сотрудничество с Западом) периферийны (см.: 18).