Труды по россиеведению. Выпуск 4

На смену им пришла – уже как официальная – доктрина «евразийства» (проект Евразийского союза). Она предполагает первоочередную интеграцию России с постсоветскими республиками: прежде всего Белоруссией и Казахстаном, желательно – с Украиной, по возможности – с Киргизией, Таджикистаном и др. Однако дело вовсе не ограничивается Таможенным союзом и планами Единого экономического пространства, на определенных условиях экономически полезными. Да и это не позволит решить главную российскую проблему – перейти с экспортно-сырьевой на высокотехнологичную инновационную модель развития. Тут помощи от Белоруссии и Казахстана (и тем более других кандидатов в Евразийский союз) ждать не приходится: первая живет за счет экспорта нефтепродуктов из льготной российской нефти, а второй сам процветает на экспорте углеводородов.

Но важнее всего то, что «евразийство» – реакционная философия, как грубый макияж, прикрывающая политическую отсталость России, бесправие народа, чиновничий произвол. Понятно, что такой мировоззренческий, идеологический проект диктует и курс внешней политики – отчуждение от самых передовых, демократических стран мира (опять-таки под лозунгом «евразийства»).

Вот уже два столетия в России идет нескончаемый спор о национальной идентичности: кем являются россияне – европейцами или евразийцами (начался он с «западников» и «славянофилов» в XIX в.)? Наверное, в стране есть и те и другие, а их влияние на политику периодически меняется. Эта идентификация ничуть не зависит от национальной или религиозной принадлежности; более того, она вполне может быть предметом свободного индивидуального или коллективного выбора. Главный водораздел состоит в том, как трактуются отношения народа и государства, кто кому служит и в чем выражается величие державы – в богатстве и свободе своего народа или в покорении других, утверждении своего державного могущества за рубежом. Совмещать то и другое России, в отличие от иных империй, не удавалось никогда.

Основной порок «евразийства» в том, что он подменяет спецификой географического положения базовые принципы социально-экономического и политического развития страны. Показательно, что даже на официальном уровне медведевскую концепцию «партнерства (с Западом) ради модернизации (России)» сменил лозунг опоры на собственные силы – «реиндустриализации» с локомотивом в виде «оборонки» и использованием «положительного опыта» СССР 1930-х годов (при этом, правда, не уточняется, какой именно опыт имеется в виду: индустриальные сталинские пятилетки, коллективизация или массовые репрессии).

Между тем в современном мире географическое положение определяет главным образом внешнюю политику, безопасность, экономические связи, но не стратегии внутреннего развития. Турция, например, тоже расположена между Европой и Азией, однако ее азиатскую природу едва ли можно поставить под сомнение. В Турции одерживает верх исламский фундаментализм (благодаря предпочтениям массы населения, а не прозападной элиты), и она, видимо, примкнет к исламскому миру.

Индия, Япония, Южная Корея расположены в глубине и на дальней окраине Азии. Но при всей национальной специфике Индия быстро идет по европейской магистрали развития, и именно поэтому, не имея больших природных ресурсов, может стать демократической сверхдержавой XXI в. А две другие страны, возродившись из руин разрушительных войн, давно уже встали в ряд ведущих экономик и демократий Запада.

Соединенные Штаты, как и Россия, исторически «отпочковавшись» от Европы, географически также расположены между Европой и Азией. Этим обусловлены их экономические и военно-политические интересы на обоих континентах, а также официально провозглашенный в последнее время политический, экономический и военный поворот в Азиатско-Тихоокеанский регион. Но американцы, наверное, были бы крайне озадачены и даже оскорблены, если бы кто-то предложил им развиваться по евразийскому пути. США – ведущая держава европейской цивилизации, достигнувшая экономической и военной мощи на радикальном (протестантском) пути европейского развития. Только благодаря этому США имеют огромное – хотя уже и не монопольное – влияние на Евразийском материке и в остальном мире.