Труды по россиеведению. Выпуск 4

Протестное движение объединилось под главнейшим и единственно верным лозунгом: «За честные выборы». А значит – за парламент, ответственный перед избравшим его народом, а не назначившим его начальством, способный противостоять бюрократии исполнительной власти. Иными словами – за разделение властей, при котором только и возможны независимые суд, арбитраж и правоохранительные органы, соблюдающие законы, собственный бизнес, гражданское общество, свободные СМИ и самодеятельные организации для защиты конкретных интересов простых людей – будь то сохранение парков и лесов, борьба с загрязнением воды и воздуха или грабительскими ценами ЖКХ. Все это было в вопиющем противоречии с тысячелетней российской традицией, и все это поддержал Запад, давно живущий по таким нормам и к тому же, за исключением отдельных политических лидеров (Джордж Буш-мл., Герхард Шрёдер, Сильвио Берлускони, Николя Саркози), с предубеждением относившийся к Владимиру Путину.

Поэтому вполне логично и закономерно, что реакция нового правящего класса, основанная на самом сильном инстинкте – инстинкте самосохранения, была нацелена на жесткое противодействие. Ужесточение авторитарного режима началось с уголовных дел или акций запугивания отдельных активистов протестного движения (Сергея Удальцова, Алексея Навального и др.), был проведен показательный процесс против эксцентричных шансонеток группы «Пусси Райот» – с налетом средневекового духа «охоты на ведьм» (не случайно обвинение ссылалось на резолюции вселенских соборов «темных веков»). Затем Дума с сервильным энтузиазмом приняла пакет антидемократических законов: о статусе «иностранных агентов» для некоммерческих организаций с зарубежным финансированием (прежде всего правозащитных), о поправках к Уголовному кодексу РФ, расширяющих трактовку понятия «государственная измена», о закрытии интернет-сайтов, об ужесточение правил уличных митингов, о запрете американским гражданам усыновлять российских сирот (в ответ на «Акт Магнитского» Конгресса США), появились предложения о возвращении выездных виз и пр. Во всем этом все более явственно проступали черты традиционной российско-советской системы.

Отстаивая эти традиции, парламент, лояльные средства массовой информации и многочисленные псевдонаучные центры и советы развернули истерическую кампанию о необходимости борьбы с «враждебным окружением России», «зловещими замыслами Вашингтона» – одновременно с пророчествами о «неминуемом закате Европы» в результате экономического и демографического кризиса. Утверждалось, что этот кризис он (Запад) попытается «обнулить» разжиганием всевозможных конфликтов и даже глобальной войны (подробнее об этом ниже). Пещерный антиамериканизм и шельмование европейских ценностей и институтов напомнили о худших временах холодной войны. Прославлялись достоинства православной российской государственности и ее предшественницы – Византии, якобы преданной и проданной туркам коварным Западом в лице Венеции.

Немало российских геополитических теоретиков, отыгрываясь за ущемленное догмами истмата советское образование, с восторгом неофитов открывают для себя столетней давности идеи Маккиндера и просвещают других по части «извечной борьбы морских и континентальных держав» и вражды «западнохристианского материализма» к «восточноправославной духовности».

Еще более постыдно и прискорбно, что, не достигнув удовлетворительных для себя статуса в мире и порядка внутри страны, значительная часть новой элиты встала на путь реабилитации сталинизма как символа величия и державности России. Массированная пропаганда последних лет повлияла на общественное сознание.

Евразийство: география и философия

Растущие разногласия Москвы с США и Западной Европой вокруг российских внутриполитических проблем косвенно подталкивают ее к сближению с другими государствами, которые не ставят неудобных вопросов и зачастую сами становятся объектами подобной критики. Такого рода влияние идеологии и внутренней политики на внешнюю – не новость, и в истории России это иногда играло пагубную роль.

Например, назначенный победителем конкурса «Имя России» князь Александр Невский в 40-е годы XIII в. боролся с военно-идеологическими вылазками западного католичества, но продемонстрировал полную лояльность Орде. Она не покушалась на православие, но еще два с половиной столетия унижала, грабила и насиловала Русь. Не проводя никаких прямых аналогий, вспомним также, что в 1930-е годы Сталин был готов к сотрудничеству с германскими фашистами, а не с социал-демократами и демократическими Британией и Францией. Чем это закончилось 22 июня 1941 г. – общеизвестно.

В связи с разочарованием Запада в российской внутренней политике и ответной реакцией большей части российских политических кругов откладываются интеграция в большую Европу, реализация «Еропейского выбора России». Эти задачи ставились в 1990-е годы и в первый президентский срок Владимира Путина – на Петербургском саммите России–ЕС в мае 2003 г.