Читаем Труды по россиеведению. Выпуск 5 полностью

В.Э. Багдасарян настроен серьезно и призывает карать «россиефобов». «Если механизмы законодательного пресечения разжигания ненависти на национальной и расовой почве существуют, то на почве вражды к стране, ее традициям, цивилизационно-ценностным накоплениям и жизненным укладам до настоящего времени отсутствуют. В рамках закона «О противодействии экстремистской деятельности» соответствующие вызовы, связанные с дезавуированием российской истории, естественно, не могут получить ответа»46. Поэтому доктор исторических наук требует «установления норм, вводящих ответственность за проявление россиефобии»47

.

Итак, советское есть русское, соответственно, советское есть русские традиции и «цивилизационно-ценностные накопления»… Как странно! Ведь еще совсем недавно очень многие были солидарны с А.И. Солженицыным, что соотношение между русским и советским такое же, как между человеком и его болезнью (мы уже приводили это его мнение). Спорили лишь о том, заразная ли это болезнь (от Запада, разумеется), своя собственная, «органичная» или смесь того и другого. Однако сегодня, повторим, не эти дискуссии на повестке дня.

Правда, сама по себе эта повестка весьма однообразна и скучна. Но способы ее утверждения заслуживают какого-никакого рассмотрения. – В.Э. Багдасарян пишет: «Хронологически демонтаж СССР начался, как известно (интересно кому и откуда? – Ю.П.

), с историографической кампании. Ее начало было приурочено (интересно кем? – Ю.П.) к семидесятилетней годовщине Октябрьской революции. За ревизией истории следовали соответствующие политические выводы. Ревизия прошлого шла в направлении от осуждения сталинизма к дезавуированию всего исторического опыта России. На первом этапе острие критики было направлено против сталинского и отчасти брежневского режима, на втором – советского периода в целом, на третьем – всей российской национальной истории. В итоге выносился исторический приговор об аномальности на мировом фоне цивилизационного опыта России»48
.

Заметим, что «патриот» Багдасарян не просто воспроизводит логику «россиефобов», он идет вслед за ней. Ведь это же «враги России» «выводят сталинизм из ее аномального цивилизационного опыта». Багдасарян же просто конвертирует аномальность в «цивилизационно-ценностные накопления», в русскую нормативность. Кто критикует советское, тот критикует русское. На этом «россиефобы» и «патриоты» сходятся. Кстати, интересное свидетельство оставил нам в своих «Дневниках» о. Александр Шмеман. Он передает слова А.И. Солженицына: «Евреи были огромным фактором в революции. Теперь же, что режим ударил по ним, они отождествляют советское с исконно и природно русским»49. Этот разговор состоялся 30 мая 1974 г. Так что сторонники Багдасаряна повторяют зады старого диссидентства.

Король умер. Да здравствует король!

Почему сегодня не в моде формационный подход? – Потому, что он предполагает развитие, переход от одного социального состояния (уклада) в другой. А наше общество, кажется, твердо отказалось от развития. Кроме того, формационные теории утверждают общее для всех стран и народов. Это «общее» неприемлемо для режима – так ведь и до прав и свобод человека можно договориться. Да, признают глобализацию, от нее ведь не уйти. Но она все больше и больше трактуется как «американизация», как заговор американо-еврейско-масонско-космополитических финансовых элит против России и других «самобытных» цивилизаций.

Поэтому и пришла пора цивилизационного понимания истории. Замкнутые в себе и на себе «культурно-исторические типы» (очень многое по Н.Я. Данилевскому), с их «вечными», неизменяемыми сверхценностями, с определенными государственными устройствами, экономиками, искусствами, философиями, историософиями и т.п. Развития нет, «общего» нет. Любое проявление чего-то, не укладывающегося в раз и навсегда данные рамки, нарушающего фундаментально-имманентные законы, квалифицируется как предательство, святотатство и покушение на основы.

Борьба с историческим разномыслием совершенно не случайна. Это восстановление советской ситуации, когда сомнение или, паче чаяния, отвержение «правды» марксистско-ленинской идеологии подпадали под статьи уголовных кодексов. Ныне могут – потенциально – «влепить двушечку» за не ортодоксальную позицию по, скажем, историческому значению св. блгв. князя Александра Невского или взаимоотношениям Орды и Руси.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика