True love (СИ)

— Ох, Сиф и Тор закатают меня, но… — она вздыхает. — Налево, в конце коридора будет лестница. Спускаешься по ней и идёшь прямо. В конце — огромные золотые двери, ты их увидишь.

— Спасибо, — Фостер улыбается и с благодарностью целует Валькирию в щеку. Та вздыхает и ворчит, что «Сиф точно оторвет ей голову, если узнает», но желание писательницы помочь перевешивает все её сомнения.

Джейд дожидается, пока Валькирия скроется из виду, и только тогда срывается на бег. Она несётся по коридорам Асгарда, обращаясь к Ванде и умоляя её потерпеть.

Она вваливается в сокровищницу и озирается по сторонам, пытаясь найти то самое Зеркало Правды взглядом. «И почему я не спросила, как оно выглядит?» — Фостер скользит взглядом по реликвиям и артефактам и видит пьедестал возле витражного окна, на котором блестит то самое Зеркало. Она бросается к окну, касается круглого Зеркала и не сдерживается от возгласа, когда оно рассыпается.

— Какого…

— Не думал, что мидгардки нечисты на руку. А они, оказывается, ещё как нечисты. Так и тянут руки к королевским сокровищам.

— Ты считаешь, что это смешно? — Джейд разворачивается и гневно сверкает глазами, намереваясь высказать Локи всё, что она о нём думает. — Если это шутка, то очень плохая!

— Я Бог Коварства, если ты ещё не забыла. У меня нет разделения на хорошее и плохое. Это касается и шуток, — он усмехается и смотрит ей в глаза. — Сиф знает, что ты у нас в сокровищнице? Оценила её свадебные подарки?

— Отдай Зеркало, — Фостер перебивает его и протягивает чуть дрожащую руку вперёд. — Я знаю, что оно у тебя.

— Откуда? Оно только что рассыпалось на твоих глазах.

— Локи, если бы оно рассыпалось, то Сиф бы об этом сказала. Десять минут назад оно было ещё вполне целым.

— И что ты собираешься с ним делать, если я его тебе дам? Будешь со своим женихом руки себе резать, убеждаться в чистой и настоящей любви?

— Не знаю, что там будет резать себе Тоби, но я бы на его месте отрезала себе язык, — огрызается Джейд и понимает, что позвонила себе лишнее — поделилась подробностями. Но Локи этого оказывается достаточно. Он цепляется за её слова и с издёвкой тянет:

— О, так в Раю не всё так спокойно?

— А в Аду как? — вторит ему писательница. — Или он пуст, а все черти здесь?

— Ну, у своей подружки-ведьмы и спросишь, если не поторопимся.

Джейд с недоумением приподнимает брови и вздрагивает, когда Локи вкладывает в её ладонь холодный…

— Осколок?! — она не сдерживается от восклицания и смотрит на пятнадцатисантиметровый осколок, словно кто-то разбил зеркало на части и решил, что одна из этих частей вполне сойдёт за зеркало. — А я думала, что…

— В легендах всё приукрашивается, — Бог Коварства доволен появившимся на лице Джейд разочарованием. — Реальность на самом деле оказывается не такой, какой мы её себе представляем.

Он разворачивается и покидает сокровищницу, оставляя Джейд одну. Она смотрит на осколок в своей руке, приподнимает его на уровень глаз, наклоняет и к ней приходит осознание того, что она должна сделать.

— Но мы можем попытаться что-нибудь в ней изменить.

***

Виолетта недовольна. Недовольна тем, что в её поединок с ученицей Стрэнджа вмешивается третий с комментариями «О, Вы обезглавили моего брата!», «Моему брату и его будущей жене не понравится, если вы разнесёте тронный зал», и, пожалуй, самое лучшее: «И почему все женщины оказываются ведьмами?».

— Я думала, что Танос свернул тебе шею! — кричит она, посылая в Ванду несколько алых, теперь даже кровавых, искр. Они почти достигают своей цели, но Локи оказывается быстрее. Он валит Ванду с ног, и искры врезаются в колонну позади них.

— И как ты собираешься победить самую могущественную ведьму? Швырнёшь в неё парочкой заклинаний, что подцепила от чернокнижника? Хотя, о чём это я — ты даже попасть в неё не можешь с такого расстояния!

— А ты как мне поможешь? Ножички метнёшь? — огрызается Ванда, улавливая боком зрением какое-то движение слева. Она выставляет щит, и его сотрясает от удара.

Локи вскидывает голову и смотрит на Ванду. Левая щека свезена до крови — она проехалась ею по полу, когда падала со ступенек перед троном. Кровь из пореза струйкой, оставляя алый след, течёт по подбородку и затем вниз, по шее, затекая за ворот свитера, теперь напоминавшего тряпку для мытья пола, а не свитер от какого-нибудь известного дизайнера. Спутанные рыжие пряди волос прилипают ко взмокшему лбу. Джинсы в нескольких местах порваны, дыхание — неровное и тяжёлое. Ванда измотана.

Она, в свою очередь, смотрит на Локи и не может поверить, что он сражается с ней, а не против неё. Она помнит о том, что он пытался натворить несколько лет назад в Нью-Йорке; знает от Тора, что он намеревался сделать с Йотунхеймом и как пытался отправить брата (пусть и сводного) на тот свет. Теперь, конечно, вроде как, всё в прошлом, но Максимофф не может отделаться от ощущения исходящей от Бога Коварства опасности.

Что и улавливает Виолетта.

— Правильно делаешь, что боишься его, Ванда. Он — чудовище.