Труп из Первой столицы

— Я слышал, у вас было недоразумение с дружественным отделом нашего ведомства, — сочувственно бросил Морскому Ткаченко. — Не обессудьте, такая уж работа. Всякое бывает. Я рад, что товарищ Горленко настолько горяч, что рискнул пойти на крайние меры и вас вытащить. В конце концов, вы очень нам нужны! Как продвигается работа по убийству, товарищ консультант?

— Не слишком быстро, но кое-какие подвижки имеются, — уклончиво ответил Морской, параллельно осознавая всю глубину Колиного коварства.

— Значит, никакого запрета на мое участие в деле не поступало? — с порога спросил Морской, едва переступил порог кабинета и убедился, что два Колиных соседа по помещению снова отсутствуют на местах. — Ткаченко только что пожал мне руку и выразил надежду на скорейший результат работы…

Коля даже не смутился.

— Я обманул вас, чтобы не подпускать подозреваемого к следствию, — сурово ответил он. — Тогда еще были все шансы, что вы окажетесь убийцей.

— Как вы можете! — вспыхнула Ирина, но Николай посмотрел таким взглядом, что она притихла.

— Пришел ответ из Киева, — спокойно начал Николай. — Михаэль Брунзель в интересующие нас дни исправно ходил на службу, никуда не отлучался и, более того, понятия не имел о том, что Милена собирается навестить его и его семью в Киеве. Значит, убийца не Михаэль. Прорабатываем версию о том, что на свидания жертва ходила вовсе не к нему.

— Никуда она и не ходила! — не удержавшись, все же перебила Света. — Свидания происходили прямо в квартире! Я точно знаю, что в первую свою харьковскую ночь Милена до самой полуночи не отлучалась из квартиры, а мадам Бувье уверяет, что уже в 23–30 у девушки было свидание!

— И я даже могу предположить с кем, — подключилась Ирина. — Сегодня я узнала, что Эльза Юрьевна отдала свою книгу Маркса Полю Шанье. Причем, когда Поль понял, что проговорился, начал оправдываться, говорить, что давно потерял книгу и все такое… Возможно, это совпадение…

— Тогда у нас слишком много совпадений, — Морскому ничего не оставалось, как тоже выложить свое открытие. — Кольцо, которое Милена передарила гражданке из адресного бюро, принадлежало семье Шанье. Я это понял, потому что увидел на особняке, который строился для дяди нашего Поля, семейный вензель. Он такой же, как узор на кольце.

Присутствующие многозначительно переглянулись. Сейчас в глазах у всех без исключения светился огонек азарта.

— Мы у цели! — озвучил общие мысли Коля. — Просить разрешения на арест на основании уже имеющихся улик можно, но, с учетом того, что речь об иностранце, лучше было бы, если бы он сам во всем признался. И мне кажется, я знаю, кто сможет Поля убедить разоткровенничаться! Айда к мадам Триоле!

15

Три олицетворения успеха

Глава, которую вам стоить хранить в тайне

— Здоров, Чернов! — крикнул хулиганского вида подросток, проходя мимо первого подъезда дома «Слово». На первом этаже, за железобетонным ограждением балкона, отгородившись от мира еще и газетой, то ли загорал, то ли подслушивал плотный мужчина с обрамленной черными завитками розовой лысиной.

Газета сдвинулась ниже, а лысина уступила место очкам в толстой оправе:

— Не надоело вам хулиганить? — устало поинтересовался мужчина, а мальчишка, весело прокричав: «Правильно отвечать “Здорово, Йогансен!”», умчался вдаль.

Из-под машины на своем «дико авангардном устройстве» выехал Гавриловский. Стоявший рядом с авто Луи Арагон тоже начал оглядываться.

— Где, где Йогансен? Эльза мечтала с ним познакомиться, а я ее опережу… — как всегда, то ли переводя, то ли выражая собственное мнение, прокричал Гавриловский.

Николай, Морской, Ирина и Света как раз подходили к дому.

— Вы не совсем правильно понимаете, это не настоящий Йогансен, это — традиция. — Ирина многозначительно кивнула Арагону, посмотрела на Гавриловского сверху вниз и, подмигнув, шепотом поведала очередную. «СЛОВянскую легенду». — Раньше в этой квартире на первом этаже жил Леонид Чернов. «Чудаки украшают мир» вы читали? Его все очень любили. И как соседа, и как писателя… Летом он всегда читал на балконе. «Здоров-Чернов! — Здорово-Йогансен!» два года с момента постройки дома этот клич был чем-то вроде девиза этого места. Всяк проходящий здоровался, и всем Леонид Константинович с лучезарной улыбкой отвечал: «Здорово, Йогансен!» Он умер от туберкулеза прошлой зимой, а «словяне», в память, проходя тут, все еще кричат свое приветствие. Новых завсегдатаев балкона это, конечно, сильно раздражает… Сейчас тут живет какой-то критик, большая партийная шишка, не ценящая традиций и не понимающая юмора…

— Я бы тоже не понял, зови меня весь дом именем покойника, — невозмутимо заявил Гавриловский и снова уехал под машину.

Морской в изумлении переводил взгляд с Ирины на описываемый балкон. Про перекличку Йогнасена и Черова он рассказывал Коле как раз в тот момент, когда Ирина капризно призывала не тратить время на пустую болтовню. Выходит, есть истории, которые она запоминает?