Трущобы Севен-Дайлз

– Была рада познакомиться с вами, миссис Арбатнотт, – с улыбкой сказала Веспасия. – Уверена, вы получите от пребывания в Лондоне огромное удовольствие. – Она повернула голову к сестре и шурину Гаррика. – Желаю вам приятно провести вечер, Фердинанд, – добавила она и, не дожидаясь ответа, повернулась и вышла в коридор, который вел к ее собственной ложе. Телониус по-прежнему стоял в нескольких футах от нее, со слегка страдальческим выражением лица.

– …неправильное толкование добродетели, – с жаром вещал епископ. – Это одно из проклятий современной жизни…

Похоже, Телониуса нужно было срочно спасать.

– Епископ, не желаете ли выпить с нами бокал шампанского? – предложила Веспасия с обворожительной улыбкой. – Или же вы хотели сказать, что мы злоупотребляем этим напитком? Боюсь, что вы правы, и, разумеется, ваш долг – подавать нам всем личный пример. Была безумно рада видеть вас здесь. Желаю вам приятного вечера. – С этими словами Веспасия предложила Телониусу руку. Тот, давясь от хохота, мгновенно ее принял.

***

Организовать визит к Сэвилу Райерсону оказалось куда сложнее. И хотя Веспасия была искренне встревожена судьбой Мартина Гарви – что бы там ни говорил Гаррик о поездке на юг Франции вместе с его сыном, – ее страх за Райерсона был намного глубже. В лучшем случае его ждало разочарование в женщине, которую он любил, пусть безрассудно, зато всей силой своей натуры. Осознавать, что тебя предали, не только самого, но и твои надежды, знать, что твои самые сокровенные мечты растоптаны, – такое испытание способна вынести не каждая душа. Но еще страшнее оказаться на скамье подсудимых рядом с Аешей Захари, возможно, вместе с ней пойти на виселицу.

Веспасия не стала искать легких путей. Каждая минута была дорога; она не смела терять драгоценное время, не говоря уже о том, чтобы просить старых знакомых оказать ответную услугу и тем самым выставить напоказ свою заинтересованность. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

И она напрямую обратилась с просьбой к полицейскому комиссару. Когда-то, в годы их молодости, он одно время оказывал ей знаки внимания, а позднее, когда у обоих были собственные семьи, вместе оказались в числе приглашенных провести уик-энд в одном из великолепных загородных домов одного герцога. Ей тотчас вспомнилась вечерняя прогулка среди тисов. Веспасия не любила пускать в ход подобного рода воспоминания – было в этом нечто не очень порядочное. С другой стороны, прием этот был весьма действенным, а положение же Райерсона – столь щекотливым, что на такие тонкости можно было закрыть глаза.

Полицейский комиссар принял ее тотчас же. Время было милосердно к нему, но не в той степени, что к ней. Когда Веспасия вошла, он стоял в центре своего кабинета. Он показался ей похудевшим; волосы тронула седина.

– Моя дорогая, – начал он и тотчас умолк, не зная, как к ней обращаться. Они уже много лет не общались как друзья. Веспасия отреагировала быстро, чтобы не ставить его в неловкое положение.

– Артур, я искренне благодарна тебе, что ты сразу же принял меня, тем более что кому, как не тебе, знать, что если я свалилась как снег на голову, без всякого предупреждения, то наверняка пришла просить об услуге. – Она была одета в свои любимые светлые тона – серо-лиловые и слоновой кости. На шее, оттеняя лицо, поблескивала нитка жемчуга. За долгие годы Веспасия в совершенстве овладела искусством выглядеть самым лучшим образом. Даже самые красивые и самые юные не могли похвастаться столь изысканным вкусом и нередко заказывали себе наряды цвета и фасона, которые отнюдь не были им к лицу.

– Всегда рад видеть тебя, независимо от причины, – ответил хозяин кабинета, и даже если он сказал лишь то, что от него ожидалось, он произнес это с такой искренностью в голосе, что ему было невозможно не поверить. – Прошу… – Он указал на кресло рядом со своим рабочим столом. Веспасия села, как это умела делать только она: одно движение – и юбка элегантно легла вокруг ее ног, без единой складочки. – Чем я могу быть тебе полезен? – спросил он.

Веспасия на миг заколебалась, не зная, какую тактику выбрать: как говорится, взять с места карьер или зайти издалека. В прошлом Артур был довольно неискушен в искусстве хитросплетений светских бесед, но время могло сделать свое дело. Кроме того, он больше не влюблен в нее, что, кстати, пойдет только на пользу его суждениям, ибо никакой романтический пыл не притупит его интеллект. В общем, она решила говорить начистоту. Любая попытка ввести его в заблуждение была бы просто оскорбительной. Впрочем, как и голая просьба, без ностальгических кивков на прошлое и намеков на его былое увлечение ею.

– Со времени нашей последней встречи я обзавелась интересными родственниками, – слегка игриво сказала она, как будто во всем мире не было более естественной темы для разговора. – Посредством браков, разумеется. Надеюсь, вы помните моего покойного внучатого племянника Джорджа Эшуорта?

Лицо Артура моментально приняло скорбное выражение.

– Я не знал. Мои соболезнования. Какая трагедия!