Трусливый ястреб

– Он умер?

– Нет. Мы успели довезти его до Кам Ранх. Как ни странно, все закончилось хорошо. На его место прислали Перстня, и он прирожденный командир. Ну, ты понимаешь.

Я ни разу не встречал прирожденных командиров, но все равно понял, о чем он.

Дом офицеров, в котором я успел побывать, располагался в одной части здания с жестяной крышей. Во второй части была столовая. Ужин разносили вьетнамские официантки, за каждым столом с тканевой скатертью, чистыми салфетками и металлическими столовыми приборами сидело по четыре человека. За трапезой Рэд объяснил мне, что все это оплачивалось офицерскими взносами и талонами на питание.

– Ты особо не привыкай. Мы тут редко бываем.

Не успели мы доесть, как я услышал звуки гитары, которые доносились из дома офицеров, с другой стороны бамбуковой стены. Здание затряслось, когда «Фантом-II Ф-4» врубил форсаж на взлете. Да, это была военно-воздушная база. Взлетная полоса находилась в четверти мили от лагеря «Старателей». Сами «Старатели» были мелкой шайкой цыган, которые заняли свободный уголок в стенах этого городка.

Когда мы с Рэдом зашли, в доме офицеров завывал чей-то голос:

Военные летчики поют эту песню,
Вьетконг скоро треснет,
По небу плывет воздушная пехота,
Мы ставим капканы, мы на охоте.

– Дружище, это кошмар, – произнес Перстень.

– Можем поменять, это только наброски, – ответил певец, капитан по имени Дэйринг.

– Слышь, Дэйринг, спусти свои частушки в унитаз, придурок! – заорал из бара розовощекий херувим.

Это был капитан Кинг, также известный как Король Неба.

– Ладно, черт тебя дери, – Дэйринг злобно уставился на Короля Неба. – Давай послушаем твой вариант.

– Чпок-чпок Нэнси между ног, вот мой вариант. Да, Нэнси?

Нэнси, вьетнамская девушка лет двадцати, имела особое разрешение на работу в баре до восьми вечера. Весь остальной вьетнамский персонал выгоняли еще до темноты.

– Нееет! Ты плохой!

Она покраснела. Как мне рассказали, Нэнси никогда не потакала непристойным уговорам Короля Неба, впрочем, как и уговорам всех остальных. Она была красивой, стройной и смышленой – идеальная барменша. Всем желающим подкатить она отвечала, что у нее есть муж.

– Эй, Мэйсон, – перстень выпрямился за своим столиком, завидев меня. – Узнаешь своего товарища? – он указал на грузного мужчину, который сидел рядом.

– Нет, сэр, не узнаю, – произнес я.

Перстень поманил меня к ним.

– Это мистер Кэннон из…

Он посмотрел на Кэннона.

– Рота Дельта, двести двадцать седьмой, – объявил Кэннон.

– Соседи, – произнес я. – Рад встрече.

Кэннон лишь обеспокоенно кивнул.

– Супер. Кэннон летал на боевой вертушке в Кавалерии, – начал Перстень. – Но в нашей роте мы допускаем к боевым вертушкам только худых пилотов. Сам знаешь, модели Б очень хлипкие, особенно когда забиты боеприпасами. Поэтому все пилоты наших боевых вертушек – тощие засранцы, прямо как ты.

Меня словно током ударили. Вот почему Кэннон так напряжен. Перстень собирался посадить его в «слик». А меня он собирался посадить в боевую вертушку.

– Что-то не так? – спросил Перстень, увидев мое выражение лица.

– Я летаю на «сликах».

– Да, а я летаю на боевых, – вставил Кэннон.

Перстень нахмурился.

– У меня есть принцип, тощие по боевым, толстые по «сликам». И я не пойму, чего ты так боишься, Мэйсон. В боевых гораздо безопасней, чем в «сликах». «Слики» берут на себя большую часть пуль. А в боевых у тебя хотя бы есть чем отстреливаться.

«Фантом» заревел на взлете.

Дэйринг переделывал песню «Плывущая по небу пехота…».

– У меня шесть сотен часов боевого налета в качестве пилота «слика». Это весь мой опыт. И я до сих пор жив. Мне бы не хотелось ничего менять на столь поздней стадии игры.

– Аналогично, – произнес Кэннон. – Я до сих пор жив, и ничего не хочу менять.

– Шесть сотен часов? – Перстень был впечатлен.

– Именно.

– Вот дерьмо, – произнес он. – В нашей роте самые опытные налетали по три сотни, даже Дикон.

Перстень постучал своим перстнем по столу.

– Ты прям живешь в небе.

– Да, и я знаю, как летать на «сликах».

– А я знаю, как летать на боевых, – добавил Кэннон.

– Мать вашу! – Перстень выглядел удрученно. – У меня вообще-то принцип.

Кэннон, сильно не в духе, откинулся на своем стуле. Очередной фанат гребаного устава, подумал я.

– Ладно, ладно, черт с вами, – произнес Перстень. – На хер мои принципы! Кэннон, летаешь на боевом. Мэйсон, летаешь на «слике».

Перстень улыбнулся.

– Это приказ.

– Есть, сэр, – произнес я.

– Договорились, – произнес Кэннон.

– Расставляет капканы, идет охота… – бубнил Дэйринг.

– Нет, нет, нет, – Перстень внезапно вклинился в круг композиторов. – Кошмар, кошмар, кошмар.

Король Неба рухнул на колени и зажал уши ладонями.

– Ща блевану! – орал он.

Он сгорбился и стал издавать звуки рвотных позывов.

– Слушайте. Набросаем добротную песню – поедем в Сайгон на два дня с концертом, – объявил Перстень. – Вы чего, не хотите пару дней потрахаться в Сайгоне?