Трусливый ястреб

Трассеры ярко светятся в ночи. Они накаляются докрасна и кажутся больше, чем днем. Сам факт пребывания в одном небе с ними заставлял меня нервничать. Я видел этот поток прямо перед собой, и это означало, что враги целились именно в нас. Если линия трассеров видна сбоку, то пули летят в другом направлении. Райкер сильно раскачивал машину, уворачиваясь от трассеров. Последний светящийся поток безуспешно рассек темноту за нашей спиной и прекратился. Райкер продолжил поворачивать в направлении «Чайной Плантации».

Все! Сзади я больше не полечу!

Когда мы коснулись земли, я вылетел наружу и распахнул левую дверь, за которой сидел капитан.

– Вы больше ни секунды не будете летать, капитан! – я орал неожиданно даже для самого себя.

Лучше было со мной не спорить. Мы стояли рядом с топливным резервуаром, а за моей спиной светили фары джипа. Капитан был перепуган. Он посмотрел на меня, отдал мне шлем и произнес:

– Не беспокойся. Мне и этого хватило.

К тому моменту, как мы заправились и взяли на борт очередного ассистента Ворчуна-6 с его радиостанциями, было три часа ночи. Мы с Райкером не ожидали, что эта хрень с тактическими командирскими полетами затянется так надолго. И это был не конец. Теперь они требовали вернуться к месту обстрела, чтобы капитан, сидящий позади, мог дать наводку артиллерии.

Я держался высоко, пока капитан переговаривался с окруженным отрядом. Во время моей напряженной поездки в качестве пилота-пассажира нам удалось засечь позицию пулемета, установленного отрядом Армии Северного Вьетнама, который блокировал путь нашим ворчунам. В той зоне продолжались короткие стычки, поэтому в течение трех следующих часов, до самого рассвета, мы были вертолетом-ретранслятором для Ворчуна-6 и разведчиками-корректировщиками для артиллерии. Наш отряд остался в безопасности.

На рассвете Господь произнес: «Да будет свет, да вернутся же Боб с Леном в лагерь и да выпьют они там кофе». Возбуждение погасло с первыми лучами солнца, и я внезапно ощутил себя выжатым лимоном. Безжалостная настойчивая сонливость, которая обычно приходит в это время суток, добралась до меня. Я в какой-то полудреме долетел до «Чайной Плантации» и небрежно швырнул вертолет вниз. Райкер хихикал над моими попытками, как пьяный. Я тоже начал смеяться. Не от веселья. Это больше походило на рыдания с улыбкой. Пока мы сидели в кабине, капитан успел оттащить свою радиостанцию в джип. Он повернулся и провел ребром ладони по горлу, потому что «Хьюи» до сих пор держал рабочие обороты. Его жест показался мне невероятно забавным, и я уже было включился в связь, чтобы сообщить об этом Райкеру, но он меня опередил:

– Глянь, Боб. Он хочет самоубиться!

Ох, вот это было мощно. Мы истерически смеялись, пока у нас ребра не заныли.

Ричер подошел к двери Лена:

– В чем дело? – спросил он.

Я вытер слезы и заглушил «Хьюи».

Надо раздобыть кофе. Ричер остался позади, чтобы проверить машину. Либо у него были стальные нервы, либо заварной крем вместо мозгов, потому что во время боя он умудрился задремать. Теперь он бодро скакал вокруг вертолета, проверяя каждую гайку, уровень всех жидкостей. Я воодушевился, наблюдая за ним. Техническое обслуживание «Хьюи» было достаточно утомительной работой, это еще мягко говоря, но Ричер справлялся с ней идеально.

– Я смотрю, ты любишь свою машину, Ричер? – произнес я.

– Так точно, сэр. А еще я не люблю летать над этими гребаными джунглями на вертолете, который может заглохнуть и рухнуть вниз.

Мы уселись за стол, сделанный из пустых ящиков для боеприпасов. Я завтракал восстановленным омлетом, когда к нам подошел капитан-пилот.

– Парни, я знаю, что вы устали, – он уставился на наши изможденные лица. – Я пытался найти машину вам на замену. Но все глухо. – Он зажег сигарету. – Сегодня мы будем высаживать новые отряды в то место, – он указал на юг. – Похоже, мы растормошили целый улей. Постоянные перестрелки. В любом случае, ваш батальон сообщил, что нам повезло зацепить вас. Они отправили все свои вертолеты на перевозку пехоты.

– Без проблем, – произнес Райкер, вставая с места. – После этого завтрака и чашки кофе мы будем готовы, – его веснушчатое лицо озарилось улыбкой.

– Отлично, потому что вы будете нужны целый день.

Я застонал. Я застонал бы еще громче, если бы знал, что Реслер торчал там с окруженным отрядом. Его подбили, когда он подвозил припасы, и всю ночь он просидел за пулеметом вместе с ворчунами. Но мне станет известно об этом, только когда мы вернемся к «Пасторам».