Трусливый ястреб

Посадка на артиллерийских позициях давала острые ощущения. Артиллеристы всегда находились в самом центре огневой задачи, и они продолжали вести огонь до тех пор, пока вертолет не зависал над первой линией орудий. Естественно, окончательное решение насчет прекращения огня из-за близости вертолета принималось исключительно солдатом, дергавшим за спусковой трос миномета. А тут уже как повезет. Все зависело от настроения артиллериста, которое, в свою очередь, зависело от того, сносил ли когда-нибудь этот вертолет ветром от лопастей его палатку.

Это была моя вторая посадка на артиллерийской позиции. Я начал заход в зону перед орудиями и с опаской пополз внутрь, постоянно напоминая артиллеристам по связи, что я рядом. Когда поравнялся с деревьями, они продолжали палить, по сверкающим вспышкам слева было понятно, что я иду на уровне орудий. Огонь прекратился. Пролетая перед орудиями, я заглядывал в черные стволы и наблюдал за дымом, лениво поднимающимся вверх.

Кто-то решил возобновить обстрел.

Дула смотрели прямо на меня, и я был очень близко, когда они сработали – мне показалось, артиллеристы ошиблись и разорвали нас в клочья. Звук прошил меня насквозь. Грудная клетка завибрировала. Вертолет качнулся от ударной волны. Я приземлился и проверил кресло. Все в порядке.

Командир артиллерии сообщил, что будет через час, поэтому я вылез наружу, чтобы осмотреться.

Двадцать стопятимиллиметровых гаубиц были собраны вместе на одной стороне круговой площадки. Они занимали одну четверть доступного места, остальная часть зоны была отведена вертолетам.

Пустые снарядные гильзы сверкали в траве. Время от времени их складывали в большую грузовую сеть, расстеленную посередине поляны, которую по мере заполнения вывозили на «Чинуке».

Я прогуливался позади орудий и наблюдал за работой расчетов. Обстрел был в самом разгаре, «Рентген» бомбили с бешеной скоростью. Залпы были не просто громкими – они сотрясали даже мозг. Я запихал клочки туалетной бумаги в уши и держал рот открытым. Считалось, эти действия защищают барабанные перепонки от разрыва.

Возле каждого орудия стоял солдат, который доставал из снарядных гильз связки в виде четырех-пяти зарядных картузов и отрывал по одному. Он бросал оторванные картузы в костер, где они ярко вспыхивали. Сила заряда зависела от количества картузов, которые можно было вытащить для сокращения дальности. Настроив силу заряда, солдат закладывал цилиндрический снаряд – главный ингредиент со взрывчатым веществом или белым фосфором внутри – в открытый конец снарядной гильзы. Готовые гильзы складывались в кучу возле орудийного расчета.

Сотни парней, раздетых по пояс, трудились, повторяя отработанные синхронные движения в горячем, застоявшемся воздухе, повисшем над полем. Я наблюдал, как они заправляли снаряд за снарядом во время пятнадцатиминутного артобстрела, который в конечном итоге завершился командой о прекращении огня, прозвучавшей над линией орудий.

Гром прекратился, и наступила оглушительная тишина. Солдаты орудийных расчетов начали выбрасывать пустые снарядные гильзы и наводить порядок вокруг гаубиц, интересуясь результатами сражения. Я слышал их вопросы:

– Есть попадания?

Воздушный корректировщик, находящийся у их цели в нескольких милях отсюда, докладывал обстановку.

– Попадание. Убито более ста пятидесяти.

Раздалось несколько разрозненных возгласов одобрения. Их потные спины заблестели на солнце, когда они уселись на перекур.

У солдат была своя война. Они лихорадочно работали посреди леса, на полянах, разбросанных то тут, то там, вдалеке от других подразделений, не глядя в лицо врагу, а мерилом их успехов или неудач считался доклад воздушного корректировщика, который подсчитывал убитых. Это был тяжелый труд в диком шуме. Во время битвы в долине Йа-Дранг, которая шла целый месяц, обстрелы не прекращались ни на минуту. Как вообще можно спать в такой какофонии? Однажды я пытался, но у меня не вышло.

Я пообщался с некоторыми парнями из орудийных расчетов, им нравилась их работа, это было лучше, чем бегать в пехоте или летать пулеметчиком на «Хьюи». Их единственной реальной угрозой, помимо разрыва снаряда в стволе, были вражеские наземные атаки. Пока что Кавалерия ни разу не попадала под такие атаки.

Солдаты забросали меня вопросами о происходящем. Они видели отряды вертушек, летающих на юг. У них росло количество огневых задач и убитых врагов. Война набирала обороты. Им понравилась идея о заманивании Армии Северного Вьетнама в ловушку. Может, врага действительно получится окружить и убить. Может, после такого удара они сдадутся. И мы поедем домой. Вполне реальный вариант. Мы ведь выигрываем, да?

Количество раненых, которых мы перевозили, стремительно росло. За неделю мы с Лизом доставили в госпитальную палатку более сотни. У других «сликов» были похожие результаты.