Трусливый ястреб

– Джентльмены, мне нужно обсудить с вами несколько моментов. Во-первых, прошла всего неделя с нашего возвращения, а до меня уже успели дойти жалобы военной полиции на офицеров, которые ночью разнесли КПП, чтобы попасть в лагерь, на офицеров, которые напиваются и безобразно водят машины, на офицеров, которые участвуют в насильственных половых актах в местных барах, – полковник разочарованно покачал головой. – Медики сообщают, что уровень венерических заболеваний возрос в четыре раза. Подобное поведение противоречит уставу американского офицера, это безнравственно и отвратительно. Я решил принять меры.

Полковник разжал руки и собирался было шагнуть вперед для пущего эффекта, но слякоть его остановила.

– С сегодняшнего дня офицерам запрещается автотранспорт: никаких джипов, грузовиков или даже ослов. Любой офицер, запланировавший поездку на автотранспорте, сначала должен запросить водителя. Исключений не будет. Теперь к проблеме с венерическими заболеваниями. Джентльмены, я понимаю, через что вы проходите. Я тоже человек. Но какой пример вы подаете новобранцам? Эти городские девки таскают целые букеты болезней, причем самых злостных, – полковник сделал паузу, изображая глубокую озабоченность. – Поэтому я призываю каждого мужчину, находящегося здесь по долгу службы, к благоразумию, и прошу на неопределенный срок полностью воздержаться от посещения этих женщин.

По толпе полетели приглушенные смешки. Он и правда думает, что воздержание офицеров повлияет на новобранцев? Прямо сейчас по Ан Кхе бегали сотни рядовых, которые по понятным причинам были готовы прыгнуть на любой объект женского пола, попавший в их поле зрения.

– Господа, тяжелые ситуации требуют тяжелых решений. Не сочтите за оскорбление, но я и вышестоящее командование полагаем, что мастурбация в данной ситуации вполне допустима.

– Это приказ?

– Кто это сказал?

Ответа не последовало. Полковник выжидающе уставился на промокшую ораву, пытаясь вычислить негодяя. Никто не выбежал вперед и не кинулся в грязь к ногам полковника, умоляя о пощаде. Недовольный полковник продолжил:

– Нет, это не приказ, а предложение. Если возникнут новые случаи триппера, я перекрою выезд в деревню всем вам, господа. Никаких увольнительных.

– Он только что приказал нам передернуть? – приглушенный голос Коннорса раздался из задней части толпы.

Строй зашелся смехом. Полковник не расслышал комментарий.

– У меня есть идея, которая обеспечит всем занятие и сохранит здоровье. На этом самом месте мы будем строить дом офицеров.

Командиры захлопали из первых рядов строя.

– Господа, будем откровенны. Мы здесь надолго застряли. Нам пригодится заведение, куда будет приятно вернуться, где можно будет пропустить стаканчик после долгого дня, развлечь себя беседой с медсестрами, откинуться в бархатном кресле под музыку, – все это возможно, если начнем прямо сейчас.

– Медсестры? – Снова Коннорс.

– Да, медсестры. Медсестры в дивизионном звене. Они готовы приехать и пообщаться с нами, если им будет куда приехать. Вы же не хотите, чтобы они сидели в запрелых палатках, верно?

– Я хочу.

– Кто говорит?

Полковник бегал глазами по толпе, выискивая умника. Мы все начали вертеть головами, глядя друг на друга, показывая свою невинность. Капитан Уильямс сверкнул взглядом в сторону нашего отряда в направлении Коннорса.

– Джентльмены, именно из-за такого отношения мы и живем, как звери, – он печально покачал головой. – Итак, начиная с этой минуты мы проводим сбор взносов за первый месяц посещения дома офицеров. Эти деньги пойдут на покупку необходимых материалов. Капитан Флоренс назначается ответственным, поскольку на гражданке он был строительным подрядчиком. – Флоренс просиял и кивнул. – Рабочая сила будет формироваться из волонтеров-военнослужащих. Я надеюсь, каждый из вас ежемесячно будет вносить равноценный вклад в строительство до его окончания.

* * *

Несколько дней спустя у меня брал интервью японский журналист. Часть парней наблюдала за тем, как фотограф делал снимки. Среди этих парней был высокий, долговязый капитан из Индианы, которого я навсегда запомнил как Нового Парня. От него веяло жизнерадостностью и уверенностью – свойства, которые давно завяли в ветеранах.

– Если нужна новая столовая, давайте строить! – вскричал он как-то раз, когда Уильямс объявил, что мы подписались волонтерами и на это, вместе с клубом. – Я построил кучу всего в свое время, – объяснил он. – Могу и в одиночку построить. Только бы избавиться от этого вшивого тента, черт возьми.

Райкер вылупился на него и буркнул:

– Твою ж мать.

Коннорс кивнул.

– Гм, гм…

Банджо подавил смешок. В тот самый день Новый Парень заложил фундамент столовой.

– Слушай, Боб, – обратился ко мне Новый Парень.

Японский фотограф изгибался передо мной, выбирая ракурс.

– Чего?

– Может, лучше уберешь тот плакат за тобой?

Я повернулся к фотографии красотки, пришпиленной к стене палаточной секции Райкера.

– Не смей трогать Кэтти, – вмешался Коннорс. – Пусть ребята в старой доброй Японии знают, за что мы сражаемся.

– Но что, если его жена увидит это? – не унимался Новый Парень.