Царь Федор Иванович

Южный фронт на протяжении нескольких поколений являлся самым трудным и самым опасным для Московского государства. Если на севере или на западе Россия брала чужие города, обороняла либо отбивала свои, боролась за территорию, давала служилым людям возможность обогатиться во время походов, то вечная война на юге имела иной смысл и иные приоритеты. Здесь дрались за самоё жизнь страны. И великий рубеж, проходивший по Оке, отделял земли, подверженные постоянным набегам, земли, которые следует считать одной огромной зоной риска, от коренных областей России, защищенных более или менее надежно. Однако, рассуждая о подобной надежности, надо сделать две оговорки. Во-первых, она стоила невероятно дорого. Каждый год страна собирала силы, чтобы двинуть на Окский рубеж огромную армию. Угрожают ли русским землям татары, не угрожают ли, а полки всегда и неизменно выходят в поле, имея полную готовность «пить смертную чашу». На протяжении нескольких месяцев воеводы и рядовые воины выстаивают «береговую службу». Время от времени она оборачивается смертельной схваткой с непредсказуемым исходом. Юг приучал к войне на уничтожение. Татары убивали русских, если не могли взять их в плен и отогнать на невольничьи рынки Крыма, где высокоцивилизованные итальянцы занимались скупкой живого «товара» для последующей перепродажи по всему Средиземноморью. Русские убивали татар, стремясь к тому, чтобы как можно меньше татарских мужчин могло вернуться с новым набегом, а значит, опять грабить, жечь, убивать русских. Обе стороны люто ненавидели друг друга, и эта ненависть настоялась, стала выдержанной, как хороший коньяк… Здесь никогда не просили пощады и никогда не давали ее. И страна была готова оплачивать ежегодный выход армии на юг, давать воинов, строить крепости ради одного: старинному врагу следовало хребет ломать на подходе, не допускать его в центральные области державы. И во-вторых, время от времени хорошо налаженная «береговая служба» все-таки давала сбой. По разным причинам. Не имеет смысла обсуждать их, важнее в данном случае другое: во всех подобных случаях жизнь России повисала на волоске. Так было при Василии III, случалось и при Иване IV. При Федоре Ивановиче напряженность борьбы на степном фронте не уменьшилась ни на йоту. И большое нашествие крымцев, точно так же как при отцах, дедах и прадедах, могло закончиться страшной военно-политической катастрофой.

Угроза подобного исхода появилась в июле 1591 года.

Крымский хан Казы-Гирей шел к сердцу России с огромной армией. И даже в сердцах отважных людей, привыкших встречать крымцев лицом к лицу, встрепенулся ужас, рожденный подозрением: а не сам ли Господь Бог «по грехом» русских людей прислал свирепых иноплеменников? Ведь совсем недавно, чуть более двух месяцев назад, Русь не сберегла от смерти невинного младенца — Дмитрия Углицкого… Ужели небесное отмщение за его смерть совершается столь быстро?

В Москву приходили известия одно страшнее другого: крымский хан ведет, помимо своих подданных, еще ногайцев и черкас, при нем турки, в том числе янычары и турецкая артиллерия. По одним данным, его войско насчитывает 100 тысяч бойцов, по другим — у страха глаза велики! — 400 тысяч.

Между тем тысячи московских ратников пребывают на ливонском и карельском фронтах. Их в принципе невозможно быстро передвинуть к Москве, каким бы форсированным маршем им ни приказали двигаться. Московские воеводы, прикидывая, сколько они могут выставить против Казы-Гирея, понимают: численное превосходство будет не на их стороне. Давать татарам бой в чистом поле — очень рискованно. Можно лишиться армии, а с ее разгромом почти неминуемо падет и Москва.

Полки, вышедшие было на юг, к Окскому рубежу, спешно оттягиваются к столице. Уже плохо: татары проходят через Русскую землю, никем не защищаемую, помимо гарнизонов в степных городках и малых крепостях. Завоеватели жгут, грабят, убивают, уводят пленников. Приступают к Туле, но города «скорым изгоном» взять не могут и лишь предают огню тульские посады. Переправляются через Оку под Серпуховом, палят посады и здесь, но запершийся в ожидании приступа город брать не решаются. Как видно, не хотят задерживаться: впереди ждет Москва, главный приз, город, битком набитый богатствами, густо населенный рабами… Если поспешить, авось царь Московский не успеет собрать большие силы для отпора.

Из столицы на Пахру отправляется передовой отряд в 250 конников под командой князя В.И. Бахтеярова-Ростовского. Владимир Иванович должен был препятствовать переправе крымцев, а также вести за ними наблюдение. В первом он не преуспел: крымцы разбили его, многих положили на месте и взяли в плен. Однако русским воеводам, организовывавшим оборону Москвы, успели доложить о стремительном приближении неприятеля, и они изготовились к бою.

До этого момента ситуация развивалась не слишком удачно для русского командования. Но все же до прибытия неприятеля ему удалось сконцентрировать под стенами столицы значительные силы для отпора. И, что особенно важно, собрать мощный артиллерийский парк.