Царь Ирод

Наиболее взвешенным подходом к данному вопросу следует, видимо, считать мнение Вернера Келлера, которое он изложил в своей знаменитой научно-популярной книге «Библия как история».

«За 36 лет, — писал Келлер, — не было такого дня, в который кого-либо не приговорили бы к смерти. Ирод не щадил никого, включая собственную семью и ближайших друзей; не избежали его жестокостей даже священники…

Избиение младенцев в Вифлееме, в котором обвиняет его Библия (Мф. 2:16), вполне укладывается в этот отвратительный портрет…

…Но в то же время не следует забывать, что здесь мы имеем дело с широко распространенным литературным мотивом “избранного ребенка”, подвергающегося при рождении той или иной опасности, — мотивом, который ассоциировался с целым рядом выдающихся личностей Древнего мира: с Саргоном Аюсадским, Моисеем, Киром Великим и даже с самим императором Августом, а также с мифологическими персонажами, такими, как царь Эдип, которого отверг и бросил на произвол судьбы его отец Лай.

Поэтому следует проявлять осторожность в оценке исторической достоверности эпизода с избиением младенцев в Вифлееме. Возможно, эта сомнительная история — всего лишь попытка любыми доступными способами подтвердить чрезвычайную значимость Иисуса»[64].

* * *

О том, что законных наследников престола широкие массы видели именно в Александре или Аристобуле, свидетельствует уже то, что народ отказывался поверить в их смерть и в течение еще пары десятилетий на исторической арене появлялись пытавшиеся действовать от их имени самозванцы.

Иосиф Флавий приводит историю одного из таких самозванцев в «Иудейской войне»:

«К тому же времени прибыл в Рим иудейский юноша, воспитанный в Сидоне у римского вольноотпущенника, который, обладая внешним сходством с Александром, убитым Иродом, выдавал себя за последнего в надежде, что никем не будет изобличен. Соотечественник его, посвященный во все новейшие события Иудеи, помогал ему в исполнении роли; по его наставлению он рассказывал, “что палачи, посланные для умерщвления его и Аристовула, скрыли их из жалости в безопасное место и подложили похожие трупы”. Этим объяснением он ловко обманул критских иудеев и, блестяще снабженный ими всем необходимым, отплыл в Мил. Здесь он также приобрел полное доверие, собрал еще больше средств и уговорил своих гостеприимных хозяев ехать вместе с ним в Рим. Прибыв в Дикеархию, он получил от тамошних иудеев массу подарков, а друзья его мнимого отца провожали его, как царя. Сходство его наружности было до того обманчиво, что даже те, которые видели Александра и хорошо знали его, клялись, что это именно он. Все римское иудейство устремилось ему навстречу, и бесчисленное множество людей наполняло улицы, по которым должны были его нести. Милиане пришли в такой экстаз, что носили его на носилках и на свой собственный счет приобрели ему царское одеяние.

Император, который хорошо знал черты лица Александра — пред ним же он обвинялся Иродом, — проник весь этот основанный на наружном сходстве обман, еще прежде чем видел пред собою эту личность; но для устранения всякого сомнения он приказал привести юношу к более близкому знакомому Александра, Келаду. При первом же взгляде последний заметил даже разницу в лице; но помимо этого, грубое телосложение заставляло признать в нем раба. Келад убедился в обмане; но его выводили из себя дерзкие уверения обманщика. Когда, например, спрашивали у него об Аристовуле, он ответил: “И этот находится в живых; но из предосторожности он остался в Кипре, чтобы избежать преследования; потому что, если они будут разъединены, их труднее будет поймать”. Келад взял его в сторону и именем императора обещал ему помилование, если он назовет то лицо, которое натолкнуло его на этот обман. Он выразил согласие, отправился вместе с ним к императору и выдал того иудея, который воспользовался его сходством для надувательства…

…Император рассмеялся, определил лже-Александра, вследствие здорового его телосложения, в гребцы, а обольстителя его приказал казнить» (ИВ. Кн. 2. Гл. 7:1–3. С. 165–166).

В «Иудейских древностях» эта история рассказывается чуть иначе, там самозванца уличает в обмане лично Август, но смысл ее от этого не меняется. Евреи отказывались видеть в Антипатре законного наследника Ирода, а он между тем оказался на расстоянии вытянутой руки от короны.

Постоянные упоминания Флавием о том, что значительная часть армии поддерживала Александра и Аристобула, а также упоминания о репрессированных офицерах-евреях невольно заставляют пересмотреть распространенную точку зрения о том, что армия Ирода состояла в основном из наемников и в ней почти не было евреев.

Уже из обращения Ирода к армии во время первой войны с арабами-набатеями ясно следует, что большая ее часть состояла именно из урожденных иудеев. С годами Ирод и в самом деле все больше полагался на инородцев-наемников, их доля в армии росла, но евреи все равно оставались доминантным элементом.