Царь Медоедов

Тем не менее, нам с Вячеславом удалось выдать фантастический сезон. Благодарю Бога, за то, что я встретил такого крепкого соратника, близкого мне по духу. Вдвоем, в синергии, удавалось контролировать всех в разных уголках угодий. Иногда приезжал батюшка и начинал бегать со всеми от одного задания к другому, отчего во второй половине дня все сильно уставали, и не успевали закончить ни одно из начатых дел. Такая методика, внешне казавшаяся деятельной, приводила к тому, что мы переделывали одно и то же по несколько раз. Потому что торопились, или не правильно объяснил отец, или правильно объяснил отец, но трудники всё равно сделали по-своему.

Мы с Вячеславом избавились от одного ленивого охранника, чтобы из монастыря нам прислали Александра. Тот возил водку живущим там рабочим и продавал в поселке наши огурцы. Избавились, в конце концов, и от него. Отец Иеремия не был склонен к поспешным решениям, так что каждую реформу приходилось лоббировать месяцами. После теплиц мы успевали сходить на вторую смену в трапезную, перед тем как упасть и вырубиться на кроватях, я обычно ещё успевал сходить в душ, но на большее сил уже не было. Консервный цех не справлялся с шестнадцатью тоннами собранных огурцов, а возить их на тверские базы, отец не хотел. Лишние огурцы ночью выбрасывали в озеро, отчего наша работа теряла всякий смысл. Сколько сил с этими грядками, посадкой, поливом, привязыванием бесконечных веревочек, удобрение, сбором, чтобы их выкинуть…

Мы созванивались с Жанной, и она звучала как из космоса. Всё сильнее чувствовалась её отстраненность. Похоже, что она держала меня как запасной вариант. Мне было горько это осознавать, что это опять не та девушка. Иван Ильин писал: «Человеку доступна двоякая любовь: любовь инстинкта и любовь духа. Они совсем не враждебны и не противоположны, но сочетаются они сравнительно редко. Отчасти потому, что многие люди совсем не знают духовной любви; отчасти потому, что обе эти любви вступают в разноречие друг с другом; отчасти потому, что более сильная из них не дает другой развиться и окрепнуть и просто подчиняет себе слабейшую. Но сколь же счастливы те люди, у коих оба потока любви соединяются в один и становятся тождественными!»

Я всегда встречаю инстинктивное влечение, а девушки к которым испытываю сознательное, духовное, не отвечают мне взаимностью. То ли потому что находятся не в той «фазе», и ещё не осознали, что выбирать спутника жизни стоит по единству духа, образа мыслей. То ли потому, что я ничего, в обычном понимании, не добился в жизни. Не нашёл любимую профессию, не имею собственного жилья и дохода. Как бы там ни было, Вячеслав поддержал меня тем, что я её просто не интересую, и она решила переобуться. Если бы любила, ей было бы всё равно, она готова пройти сквозь стену, приехать в другую страну. А если нет любви, то зачем медведю предпринимать попытки крутиться на колесе в клоунском колпаке. Это только отдаляет меня от понимания себя и своих истинных желаний. Ксения пыталась доказать себе, что любит, а Жанна оказалась просто более прагматичной, хотя уверяла, что ждёт и хочет свадьбы.

Учебный год начался с назначением на N…скую кафедру нового митрополита, два года до этого бывшего Тверским. В Твери он отправил всех «заднеприводных» в запрет на пятнадцать лет, за что вызывал уважение. (Правда, его преемник, это решение зачем-то отменил. Нельзя осуждать, но оценивать поступки важно и нужно, как говорил Даниил Сысоев. Я оцениваю такой поступок, как неприемлемый). Перевод я расценил как хороший знак и возможные перемены в составе руководства. Все иподьяконы перешли «по наследству» новому митрополиту. Он умел ментально давить на людей. Тем, что молчал и иногда чуть приподымал бровь. Так как на прежней кафедре он сменил почти всё городское священство, малодушные священники, державшиеся за свои приходы (не прихожан), его очень боялись. Один при нем, прямо во время службы, от волнения, упал в алтаре в обморок.

Когда архиерей заступает на новую кафедру, он обычно совершает «апостольский круг», то есть объезжает со службами все приходы, чтобы лично познакомиться со священством. Тут становилось понятным «кто из какого теста». Одни стелились, кланялись, дарили дорогие подарки и закатывали пышные обеды, а другие спокойно и уверенно служили и человекоугодием не занимались. К сожалению, таких были единицы.