Царь-монах. Государи и самозванцы на русском престоле

Узнав о том, что Чанибек-калга собирается идти на Калугу, «царик» предпринял решительный шаг и в середине июля с казаками двинулся на Москву. Его отряды захватили Серпухов, Боровск, Пафнутьев монастырь и подступили к стенам Москвы. Предводители казаков и детей боярских, шедших с самозванцем, послали к москвичам с грамотой, предлагая низложить Василия Шуйского, и обещали поступить тем же образом со своим «цариком». После ж того, сообща, «всей землёй, выберем нового государя» и тем самым положим конец войне», – писали они.

Младший Ляпунов сам тайно повёл переговоры с казачьими предводителями. Вслед за этим 17-го июля в столице был поднят мятеж[75]. Вожаками мятежников были: Захарий Ляпунов, Фёдор Хомутов и Михаил Салтыков. Захарий устроил народное «скопище», требовавшее от Шуйского отречься от царства (от престола). Шуйский был сильно напуган мятежом и грядущей кровавой расправой над ним и его сродниками. Он-то хорошо помнил, как мучили и убивали царя Димитрия. Оставив царский стол, он переехал из дворца в свой прежний боярский дом. Далее Захарий тайно сообщал, что собирается постричь Шуйского в монахи[76].

Тут уж Беззубцев и Юрлов только руками развели. Сколько крови было пролито за последние годы, сколько сил понапрасну истрачено, чтобы отомстить Шуйскому за убийство Димитрия и убрать его с царского стола. И вдруг так запросто – раз и нет Шуйского. Был, да весь вышел. Ну и дела, ну и Ляпуновы! Хотя, если подумать, ведь переполнилась чаша народного терпения.

* * *

Но переворот в Москве произошёл не бескровно. Пока все помыслы Ляпунова и Беззубцева были связаны с Москвой, ибо они вознамерились идти со своими отрядами в столицу, нежданно пришла весть с Шацкой засеки. Сторожа, высланная к Шацку, сообщала, что ногайская рать перебрела реку Цну восточнее засеки и пошла зорить Рязанскую землю. Ляпунов и Беззубцев мгновенно свернули гуляй-город и всеми силами, минуя Ряжск, двинулись на восток к крепости Сапожок, что прикрывала одну из дорог на Ряжской засеке.

Ногайские татары всё ж смогли ворваться в Рязанскую землю с востока – со стороны реки Цны. Шацк они обошли севернее, и вышли в среднее течение Оки. Здесь перелезли Оку и разорили большое село Ижевское. Затем ногайская рать свернула на юг и пошла к устью Прони – на Спасский Зарецкий монастырь. В тех местах на Оке порой при малой воде во второй половине лета появлялись броды. Но сторожа у Ляпунова и Беззубцева зазря хлеб не ела. Нойгацев в устье Прони уже ждала засада.

Ляпунов со своими людьми был в двух часах конского бега на пути к переправе, когда рязанская и шацкая сторожа числом в тысячу с лишним человек соступилась с ногайцами на берегу реки. Татары оставили обоз и полоняников с малой охраной. И тут полоняники, поняв и увидев, что на переправе на ногайцев напали свои – русские, сумели сбить колодки и порезать верёвки. С ножами и дрекольем они напали на охрану. Однако к обозу откатилась значительная часть татар, отбитых от берега. В обозе завязался кровопролитный, неравный бой. По пятам за татарами шёл ещё один небольшой отряд детей боярских из Переславля-Рязанского. Он неожиданно ударил по ногайскому кошу и, казалось, опрокинул татар. Ногайцы, бросив обоз, вновь покатились к берегу Оки. Тут уже шацкие воинские люди не устояли, и татары прорвались к переправе. Силы были слишком неравны. Кто в плавь, кто на коне, кто одвуконь, кто на плоту, кто на бревнах тысячи татарских ратных устремились через Оку на противоположный берег. Ляпунов подошёл к берегу, когда ногайская рать уже «перелезла» реку. Но на другом берегу по ней ударил отряд Беззубцева, перешедший Оку раньше и выше по течению. После перестрелки и нескольких конных сшибок ногайцы стремительно ушли на восток, не принимая боя.

Через несколько часов другая шацкая сторожа донесла, что ещё одна ногайская рать числом в пять-шесть тысяч сабель перелезла Оку вёрстах в двадцати ниже по течению. Эта рать увела с собой в Дикое Поле около тысячи русских полоняников. Выходило, что Ак мурза Байтереков перехитрил рязанцев. Он тайком под покровом ночи разделил свою рать на два отряда и решил идти к двум разным переправам. Ляпунов остановил преследование татар к исходу дня и велел всем вернуться к правому берегу Оки. Тут же он отправил посыльных в казачьи станицы на реки Хопёр и Медведицу, предупреждая казаков о ногайских татарах и об их отходе с полоном. Теперь дело было за хопёрскими казаками. И те, верно, не подвели – взгрели ногайцев…

А в шертной грамоте[77] 1610 года, составленной в Посольском приказе для приведения к присяге ногайского князя Иштеряка, оговаривалось положение русских станичников. Иштеряк клялся, что «…и на станичников, и на гонцов, и на ратных, и на торговых людей государя… которые поедут по обе стороны реки Волги, по крымской и по ногайской стороне с Москвы и к Москве из украинных городов, по тому ж на них не приходить, и не побивать, и в полон не имать…».