Царь мышей

- Это скорее вашему королевству повезло, что не поколотил, - отметила Надя. - А то бы теперь господ рыцарей в Царь-Городе еще не так шпыняли...

- Ну да ладно, бог с ним, с Путятой. Вы-то куда путь держите? - спросил дон Альфонсо. - Уж не в Белую ли Пущу?

- Да нет, малость поближе, - ответил Василий. - В Загородный царский терем. Совсем скоро будет поворот направо, там вы нас и высадите.

- Ну, зачем же высаживать? - возразил дон Альфонсо. - Давайте уж до самого места довезу.

Карета замедлила ход и остановилась перед самым перекрестком - тракт пересекала проселочная дорога, причем справа она была более-менее ухожена, а слева - ухаб на колдобине.

Дверь приоткрылась, и в карету заглянул возница:

- Хозяин, куда теперь - прямо или налево?

- Направо, - вместо хозяина ответила Надежда.

- А налево, стало быть, та дорога, что на Новую Мангазею? - спросил кучер.

- Нет-нет, как я понял, дорога на Мангазею чуть дальше, - сказал Дубов. -  А эта ведет к деревеньке Боровиха.

Возница вскочил на козлы, и карета покатила к Терему. Вторая карета, ведомая Чумичкой, произвела тот же маневр.

- Любезнейший дон Альфонсо, а того казнокрада в конце концов поймали, или как? - спросил доктор Серапионыч.

- Вроде бы поймали, - не совсем уверенно ответил славный рыцарь. - После изгнания из Флориановского замка Путята уехал домой, и беглеца на время оставили в покое. Он гостил то у Флориана, то у других доблестных рыцарей, одно время даже у меня. Но говорил, что опасается оставаться в Новой Ютландии и хотел бы отправиться в другую страну, подальше от Царь-Города. И вот за несколько дней до отъезда он получил от короля Александра письмо, где тот приглашал изгнанника к себе на прощальный ужин и даже обещал прислать за ним свою карету. И действительно, в назначенный час подали карету, но до королевского дворца она так и не доехала - исчезла по дороге, будто в болото провалилась. Поначалу мы так и подумали, но когда Его Величество об этом услышал, то был изрядно изумлен - оказывается, в тот день он никого не приглашал и никакой кареты ни за кем не посылал. Потом уж я краем уха слышал, что этого беглеца судили в Царь-Городе и отправили в темницу.

- И вы полагаете, дон Альфонсо, что к его похищению каким-то боком причастен Путята? - с самым невинным видом спросил Дубов.

- Да ну что вы! - возмутился рыцарь. - Это уж было бы слишком: князь ни за что не станет опускаться до таких бесчестных деяний, достойных разве что разбойника с большой дороги. Да если бы я, или хоть любой другой из наших доблестных рыцарей, позволил себе что-то подобное, то его не то чтобы царем не поставили, а напротив - отлучили бы от рыцарского звания и окружили всеобщим презрением!

Тем временем карета подъезжала к Загородному терему. Видимо, здесь уже знали о прибытии гостей - ворота были открыты, и два стрельца-охранника отдали приветствие, подняв секиры. Карета остановилась на площадке, откуда уже виднелся крутой скат теремовской крыши. Правда, охрана была предупреждена о прибытии только одной кареты, и прямо перед лошадьми второго экипажа ворота закрылись. Вылезшие из кареты Дубов и его спутники, чего греха таить, не без некоторого злорадства наблюдали, как Петрович собачится с охранниками, требуя пропустить его - борца за права угнетенных и доверенное лицо самого царя Путяты. Если первому утверждению стрельцы еще как-то могли поверить, то признать в грязном оборванце Государева посланника они никак не желали. И лишь когда Петрович недвусмысленно полез за кухонными ножами, Надя сжалилась:

- Пропустите, он с нами!

Как только вторая карета наконец-то заняла свое законное место рядом с первой, один из охранников предложил:

- Хозяин ждет вас - не угодно ли пройти в терем? - И отдельно обратился к кучеру дона Альфонсо: - И вы тоже извольте пожаловать - в людской вам приготовят обед.

- Ступайте без меня. Я должен проверить сохранность мешка, - пробурчал Петрович.

Оставив царского соглядатая возле карет, гости последовали за стрельцом по ухоженной каменистой дорожке, которая вилась между живописных цветничков и растущих там и сям кустарников. Терем представлял собой двухэтажное здание, причем первый этаж был сложен из тяжелых булыжников и частично из кирпичей, а второй, в скате крыши - из почерневших бревен. Шагах в ста от левого угла терема отдельно стоял домик, сделанный из того же материала и в том же стиле, что первый этаж терема.

Почти сразу же за теремом темнел густой лес.

А с верхней ступени крыльца дорогих гостей уже приветствовал хозяин - бывший Кислоярский царь Дормидонт.

* * *

Анна Сергеевна и Каширский шли по Белопущенскому тракту и привычно перебранивались.

- Ну что вы там тащитесь, - прикрикивала Глухарева на своего нерадивого спутника, который то и дело останавливался и с умным видом что-то  разглядывал на дороге.

- Смотрю, на месте ли следы, - безмятежно отвечал Каширский. - Возможно, карета в каком-то месте свернула, тогда и нам придется повернуть. - Однако, решив, что выразился слишком уж просто, "человек науки" уточнил: - Скорректировать вектор движения.