Царь мышей

- Ты меня, парень, зря не путай. Я знаю, что говорю. А я говорю одно - мироедов и угнетателей трудового народа грабил и грабить буду! А ежели кто противу них, то таковым народным благодетелям я завсегда пойду в пособники.

- Но вот ведь Путята собирается отыскать сокровища царя Степана, - не отступался Васятка, - а те сокровища были награблены у трудового люда в Новой Мангазее. Ну не верю я, что злато, обагренное кровью, может кого-то осчастливить!

- Чушь собачья! - топнул Петрович ножкой по не очень прочному полу. - Что с того, что с кровью, зато теперь послужат доброму делу. И ежели кто из твоих приятелей хоть малую толику утаит, то пеняйте на себя - не токмо грабить буду, но и убивать на месте! - Петровича "несло", он уж и сам не особо соображал, что говорит. Но остановиться не мог. - За народное добро, пограбленное у народа, любому глотку перегрызу, так и знайте! Лично царю обо всем доложу, он мне доверяет. Одному мне, - с гордостью стукнул Петрович себя в грудь. - А эти, они все мелкие ворюги, что угодно готовы стянуть. Не выйдет, господа хорошие!..

Петрович продолжал разоряться, а Васятка слушал и каждое слово мотал на ус, хотя усов по молодости лет еще не носил. По всему выходило, что Петрович, даже если в запале чего и приврал, все-таки был подотчетен напрямую самому царю Путяте. Единственное, что не очень укладывалось в светлой голове Васятки - неужели Путята не мог для столь ответственного задания найти кого-то поумнее? Объяснение напрашивалось одно - при выборе между честным дураком и человеком умным, но "себе на уме", Государь отдал предпочтение первому.

* * *

На утренней службе в храме Всех Святых народу было не очень много. И хоть на отца Александра из-за отсутствия его юного помощника ложилась большая, чем обычно, нагрузка, он сразу приметил двоих незнакомцев, одетых в чиновничьи кафтаны. Правда, на одном из них кафтан сидел как-то мешковато, и креститься он норовил то не той рукой, то не в том направлении, и второму чиновнику приходилось его незаметно толкать в бок и что-то шептать на ухо. Первый чиновник испуганно переменял руку, правильно складывал пальцы, но потом снова путался, и все начиналось сначала. Словом, чувствовалось, что они явились в церковь не помолиться, а с какими-то другими намерениями.

Сразу по окончании службы они подошли к отцу Александру.

- Чем могу служить, господа? - вежливо спросил священник. Он сразу понял, что обращение наподобие "чада мои" в данном случае было бы не совсем к месту.

- Мы из градоуправления, - ответил тот чиновник, что все время наставлял своего товарища в церковных обрядах. - Меня зовут Нестор Кириллович, а моего помощника...

- Порфирий, - поспешно представился помощник, почувствовав замешательство начальника. - Можно без отчества.

- Ну что ж, прошу пожаловать ко мне в покои, - гостеприимно предложил отец Александр.

Пока священник вел гостей в ту часть церковного здания, где квартировался вместе с Васяткой, Порфирий так внимательно приглядывался ко всем дверям и стенам, будто хотел увидать, что за ними скрыто. Впрочем, подобная наблюдательность скоро объяснилась, и очень просто.

- Батюшка, мы к вам явились с немаловажным делом, - сказал Нестор Кириллович, когда хозяин и гости уселись кто где в небольшой, но довольно уютной горнице отца Александра. - Ваша церковь давно не чинена, и настала пора ее подновить.

- А то ежели запустить, то потом еще дороже выйдет, - добавил Порфирий.

- Понятно, - улыбнулся в бороду отец Александр. - Это дело хорошее, богоугодное. Очень рад, что у городского начальства наконец-то дошли руки и до нашего захолустья. Как я понял, вы хотите осмотреть храм и составить смету? Постойте, давайте сперва чайку выпьем, а потом уж и приступим.

- Нет-нет, приступим сразу, - решительно заявил Порфирий, заметив, что его начальник уже готов поддаться уговорам хлебосольного хозяина. - А то нам еще десяток мест нужно осмотреть... То есть обойти.

- Служба есть служба, - согласился отец Александр. - В таком случае, прошу за мной.

Обход помещений много времени не занял - чуть более часа. Чувствовалось, что господа чиновники обладали в этом деле немалым опытом, особенно Порфирий. Он безошибочно находил всякие темные закоулочки и внимательно их осматривал, сообщая о разных неполадках вроде трещинок в стене и разошедшихся половиц, а Нестор Кириллович добросовестно все записывал, макая перо в чернильницу, подвешенную на цепочке поверх кафтана, и при этом умудряясь не запачкаться.

Пока Нестор Кириллович заносил данные в опись предстоящих работ, Порфирий успевал поговорить с отцом Александром, который по просьбе чиновников отпирал всякие кладовки, чуланы и прочие подсобные помещения. Правда, непринужденная беседа Порфирия и отца Александра чем далее, тем более походила на допрос последнего первым. Порфирия занимало все - и много ли в церкви прихожан, и как обстоит дело с пожертвованиями, и не докучают ли соседи. Отец Александр, как мог, удовлетворял неуемное любопытство должностного лица и насторожился лишь при очередном вопросе: