Царь Венетам

Вторая половина дня выдалась теплой и безветренной. Поэтому Хиргард решил держать совет прямо под открытым небом. Противник был еще довольно далеко, и ожидать войско вампиров стоило к утру - хотя им, несомненно, было известно местонахождение восставших. Битва, очевидно, должна была состояться на обширной равнине. Хиргард разбил лагерь неподалеку от лесной стены, сам себе объясняя это тем, что в лесу будет проще оторваться от преследования в случае поражения. Однако кто-кто, а уж предводитель бунтарей хорошо понимал - отступать не придется. Поражение его войска будет означать гибель последней надежды на Свободу, ведь все, кто готов сражаться за нее, уже поднялись на бой. И потому Хиргард не решался рвать связь с чащей скорее благодаря полуосознанному ощущению поддержки из глубин Лесного Царства.

Он неподвижно сидел на камне, опираясь на меч, и слушал своих соратников, в то же время внимательно их разглядывая единственным глазом. Одни из них прошли с вождем бунтарей с самых первых набегов на твердыни вампиров, другие присоединились лишь недавно. Одни были преданными слугами Небесного Господина, другие - последователями всевозможных еретических учений, третьи называли себя язычниками, большая же часть на деле и вовсе о божественных делах не задумывалась. Но их объединяло одно - слишком ненавидели они тиранию Хейда и слишком любили Вольность - так, что были готовы умереть за нее. Особенно интересен Хиргарду был молодой предводитель ополчения лужичей Светозар. В этом юноше было нечто загадочное, и в то же время он лучился отвагой и бесстрашием. Уже не раз Хиргард поручал ему ответственные задачи вроде уничтожения больших карательных отрядов черной конницы - и Светозар справлялся неизменно успешно.

Между тем сам Светозар говорил, выражая общие мысли:

- До сих пор мы побеждали только благодаря мужеству воинов и знанию местности. Но никакая доблесть не поможет нам удержать атаку катафрактариев в чистом поле!

"В чистом поле?" - неожиданно Хиргард почувствовал во всем теле странную дрожь, его охватило волнение, словно он только сейчас понял - от того решения, которое он примет, зависят не только судьба множества народов и государств - зависит сама История. Должно быть, все Небесные Силы наблюдают за ним в ожидании. И предводитель восставших заговорил, постепенно убыстряя темп:

- А если не в чистом поле? Если нам попытаться заманить катафрактариев в лес? Ведь если мы сломаем строй и побежим вспять, они будут преследовать нас. А в лесу конница и сама потеряет построение! И если еще и рассадить на деревьях лучников:

Он остановился, чтобы перевести дух, и немедленно прозвучал голос Светозара:

- Я хочу сказать, Хиргард! Ты говорил, что на флангах конницы вампиров обычно атакует пехота?

- Да. Наверное, нужно встретить ее до того, как она сможет помочь коннице.

Но юноша решительно мотнул головой:

- Если мы встретим врага в открытом бою, у нас будет слишком мало шансов даже выстоять. Каждый пехотинец магистра закован в броню и вооружен хорошим мечом. Что там наши дубины да копья...

Хиргард внимательно посмотрел на лужича:

- И что же ты предлагаешь?

Глаза Светозара сверкнули:

- Нужно позволить и вражеской пехоте углубиться в лес! И затем - ударить сбоку заранее выставленными отрядами!

- Однако если мы поставим в глубине леса два сильных отряда, мы ослабим основное войско.

- Но неожиданный удар вполне может оказаться победным. А основное войско - что ж, если каждый воин будет стоять насмерть, мы должны выдержать.

Хиргард хлопнул ладонью по колену:

- Так мы и поступим! Ты, Светозар, и ты, Вальгаст.

- А я-то с чего? - удивился менестрель.

- А с того, что за тобой люди на самого черта пойдут, не то, что на вампиров. Так вот, вы возьмете команду над засадными отрядами. Я же встану в центре.

Около десятка глаз воззрелось на предводителя, и Вальгаст высказал общее мнение:

- А если не выдержим? Погибнешь ведь наверняка.

Хиргард рывком поднялся, давая понять, что совет окончен:

- Я не желаю жить после поражения. И пусть будут прокляты те, кто предпочтет гибели бегство! Если же мы победим - какое будет иметь значение гибель какого-то старого разбойника?

А потом Хиргард допоздна обходил лагерь, время от времени заговаривая с воинами, пытаясь их ободрить. Как ни странно, воинам под командованием любимого ими полководца всегда легче, чем самому предводителю, ведь они-то верят, что он сделает все как надо, а ему надеяться не на кого. И потому Хиргард мысленно просил прощения у всех, кто примет смерть в грядущем бою. "О Господин мой, что на небесах! Как же их мало... Как их мало перед той беспощадной лавиной закованных в металл коней и воинов, которую им предстоит одолеть!"