Царь зверей не лев

Камни, причудливая форма которых обусловлена деятельностью воды. На боковых поверхностях таких камней обнаружено множество рисунков древних жителей, изображающих антилоп, слонов, жираф, гиен, импала, куду, леопардов, львов, зебр, единорогов, черепах, змей, антилоп, страусов, носорогов, коров и овец, а также культовые рисунки и изображения женщин и детей. Фотография сделана на территории фермы Этемба в Юго-Западной Африке.

Пустыня Намиб.

Как Отьен стал мужчиной

В Уганде наш лагерь располагался на берегу речки Грик — в Карамодже, точно там же, где и несколько лет назад. Вы даже представить себе не можете, с какой радостью я ожидал встречи со старыми друзьями и разговоров о прежних временах.

Я отправился в деревню Набисва набирать рабочую силу. Многие из собравшихся местных жителей меня узнали, я по их лицам видел, что они рады моему приходу, но все же что-то здесь было "нечисто".

Со всех сторон так и сыпались вопросы:

— Бвана, ты принес еду?..

— А лекарства?..

— Бвана, почему тебя так долго не было? У нас нет денег!

— Ты нам дашь сигареты?

Все хотели мне что-то сказать, все друг друга перекрикивали, и все-таки я видел, что они как-то изменились, как будто они вдруг разучились смеяться. Мне тут же рассказали, что многим из них пришлось отправиться в поисках куска хлеба в другие края, что многие умерли — конечно же, по причине болезней, нехватки лекарств и в результате истощения.

Все развеселились только тогда, когда я спросил об Отьене.

Когда-то Отьен работал в нашем лагере с лассо. При отлове с ним приключилось несчастье, его серьезно ранило и... одно ухо у него повисло на мочке. Бедняга орал от боли, а все вокруг только посмеивались: "Без уха он — не мужчина!" Отьен это тоже сознавал, так как даже после того, как я сделал ему успокоительный укол, он продолжал выкрикивать: "У меня было ухо, я был Отьен! У меня нет уха — я больше не Отьен!"

Перевязав его на скорую руку, я отвез его в больницу. Туземцы были изумлены и не могли понять, как это белый господин вдруг взял на себя такой труд и повез за сто километров в больницу их чернокожего друга. Когда через несколько дней я снял с него повязку, все население лагеря собралось вокруг нас. Негры стояли с одной стороны, белые — с другой. Все напряженно ждали, что же будет с Отьеновым ухом.

Оно оказалось там, где ему надлежит быть. Туземцы по одному подходили к Отьену и собственными глазами рассматривали это чудо. Потом они снова выстроились в ряд и самый старший по возрасту негр с достоинством провозгласил:

— Отьен снова стал мужчиной!

Остальные смеялись, прыгали и взвизгивали, так что в лагере получилось небольшое торжество.

И вот сейчас, когда я спросил об Отьене, все принялись хихикать и вспоминать малейшие подробности.

— Бвана, мы приведем тебе Отьена! — развеселились они окончательно.

Сначала смысл происходящего скользнул как-то мимо моего внимания. Я понял все только тогда, когда увидел Отьена перед собой. С минуту он молча смотрел на меня, потом тихо сказал:

— Бвана... это ты?

С обеих сторон его поддерживали двое мужчин. Потом он освободился от них и сделал пару шагов мне навстречу. Шагал он тяжело, напрягая последние силы, а вокруг все зубоскалили.

— Бвана, Отьен — опять не мужчина.

Я ничего не мог понять.

— Бвана, — прошептал Отьен и покачнулся.

Схватив его за руку, я почувствовал, что она горячая и влажная.

— Что с тобой?! — спросил я его.

— Отьен больше не мужчина! — смеялись вокруг.

— У Отьена есть ухо, Отьен — мужчина! — совершенно серьезно заявил я.

При этом я видел, что по его лицу стекают струйки пота. Взгляд его был неподвижен, а тело сотрясалось в лихорадке.

— Отьен, сядь!

— Отьен не может сидеть! — все хихикали. — У Отьена нет задницы. Отьен — не мужчина!

Я присмотрелся к указанной части тела. На Отьене были трусики — так же как на любом жителе диких джунглей. Они носят их, собственно, всю жизнь. Если они рвутся, на них нашивается заплата, а на разорванные заплаты — еще заплаты. Таким образом, создается интересное "произведение искусства"...

— Отьен, ты болен? — спросил я участливо.

— Отьен не может сидеть! Отьен больше не мужчина! — перекрикивали друг друга туземцы.

— Бвана... — тяжело вздохнул Отьен. — Я больше не смогу ловить для тебя зверей.

— Почему ты не сможешь ловить для меня зверей?