Царь зверей не лев

Глядя на зебру, не перестаешь удивляться, как природа могла так разрисовать ее белыми и черными полосами в отличие от других животных, окрашенных в один и довольно неприметный цвет. Полосатое "одеяние" зебр долгое время оставалось загадкой для ученых: его яркость противоречила распространенной теории мимикрии. Но, как выяснилось, наоборот, полосатая окраска помогает зебрам отлично маскироваться. При малейших признаках опасности зебры обращаются в бегство, и это не случайно. Когда зебры бегут, очертания их силуэтов, благодаря полосатым шкурам, стираются, черно-белые полосы сливаются в серебристо-серый цвет, и бегущее стадо совершенно сливается с горизонтом. Стадо зебр как бы растворяется в дрожащем мареве жаркого африканского дня. Впечатление усиливает и серый тон обесцвеченной солнцем травы и серых, бесцветных зарослей кустарника. Бегущую зебру почти невозможно разглядеть среди антилоп и других животных. Их полосатая окраска одновременно преследует две цели: маскирует от хищников и наоборот — привлекает к ним внимание представителей своего вида.

Белый призрак

У Мбала-Мбалы дорога кончалась. здесь проходили лишь звериные тропы, и наш кортеж продвигался вперед со скоростью черепахи. Нам надо было проехать три пересохшие речные русла, которые в период дождей превращались в бурные потоки. Каждое из них стало для нас настоящей Голгофой — грузовики тонули в песке, нам приходилось подцеплять к ним все три "тойоты", у которых были ведущими передние и задние колеса, и сантиметр за сантиметром вытаскивать их.

Это каждый раз означало по меньшей мере два часа каторжного труда, но ничего другого не оставалось делать. Другой дороги, кроме этой, не было.

Наконец, мы добрались до места в излучине реки, которое приметили еще с самолета. Мы так устали, что уже не в силах были что-либо делать. Из машины мы достали раскладные кровати и как были, не раздеваясь, грязные и потные, повалились на них. Я заснул как убитый. Проснулся я от того, что кто-то шептал мне на ухо:

— Бвана, вставайте!

Я не сразу понял, где нахожусь. Была глубокая ночь, в свете луны я разглядел наши машины, которые казались какими-то чудовищами. И тут я увидел нечто еще более нереальное, а потому и более жуткое.

Рядом со мной стоял кто-то в белом.

Я вскочил на ноги. Белый призрак бесшумно отступил, мне показалось, что он парит в воздухе, потом он наклонился, и я снова услышал тот же странный шепот:

— Бвана, вы можете располагать мной.

Тут я узнал в белом призраке Муго, нашего повара, которого мы взяли с собой из Найроби. Я посветил на него фонариком и не поверил своим глазам. На нем была белоснежная поварская одежда, на голове — высокий, накрахмаленный колпак, да и стоял он вытянувшись по струнке, и это — среди диких кустарниковых зарослей, где совсем неподалеку раздавалось рычание льва.

Я рассмеялся, да так, что долго не мог остановиться, не в силах что-либо сделать с собой.

Вы себе представить не можете, насколько это было невероятно и комично: расфранченный повар среди диких зарослей. Все время, пока я смеялся, Муго неподвижно стоял и без тени улыбки смотрел на меня, ни один мускул не дрогнул на его лице. Кто знает, что подумал он обо мне в эту минуту. Я об этом так никогда и не узнаю.