Царь зверей не лев

Совсем близко от лагеря были слышны крики диких зверей, шумели воды бурной Таны. В сухой период уровень воды в реке достигает полметра-метр, но как только начинают таять ледники горы Кения, уровень воды в реке резко повышается, правда, он так же быстро может понизиться, иногда настолько, что в реке образуются песчаные островки. В сухой период растительность сохраняется лишь по берегам реки, и эта зеленая полоса притягивает к себе стада слонов, жирафов, носорогов, антилоп. Разумеется, возможность добычи привлекает сюда и хищников. Тучи мух, комаров и всяких насекомых носятся в воздухе. В областях, прилегающих к реке Тана, распространены африканские малярийные лихорадки. Мы постоянно принимали лекарства, но все же опасались, что малярия доберется и до нас.

Зачем я вам все это рассказываю? Для того, чтобы вы лучше представили себе окружение, на фоне которого вдруг возник накрахмаленный повар.

Долгое время Муго оставался самым загадочным лицом в лагере. Это был отлично вышколенный слуга, всегда, при любых обстоятельствах сохранявший невозмутимость и сверхопрятный вид. Я догадывался, что он хранит какую-то тайну, но как только я заводил об этом речь, Муго вежливо менял тему разговора. Со временем мне все-таки удалось кое-что разузнать. Сейчас-то я понимаю почему Муго тогда молчал, не реагируя на мой смех, но и будучи не в силах заговорить со мной. Он не мог простить мне смех, который задел его самолюбие.

— Бвана, кушать подано, — с каменным лицом произнес он.

— Спасибо, Муго, — я перестал смеяться.

Я пошел за ним. На лужайке у реки, в живописном местечке был разложен костер, на раскладном столике, накрытом чистейшей скатертью, стояли закуски, сухари, минеральная вода.

Муго накрывал на стол, стуча приборами, и, не будь звуков, доносящихся из дикого буша, я бы охотно поверил, что нахожусь на террасе отеля "Хилтон". Когда Муго подавал суп, неожиданно появился Маррей.

Удобно расположившись, он велел Муго принести еще один прибор.

— Мы будем обедать вместе, — сказал он и уже шепотом добавил: — Пусть знает, что и я что-то значу. Ведь мы оба шефы, не так ли?

— Если мне не изменяет память, ты подал в отставку. Ты сдался еще при отъезде из Найроби.

— Как на это посмотреть, — многозначительно заметил он, но мне сразу стало ясно, что он имеет в виду. Маррей переставал быть шефом лишь в трудные минуты, когда нужно было принимать какое-то решение. И всякий раз ему удавалось ловко снять с себя ответственность, — так оно и было на протяжении всей нашей совместной жизни в буше. Но я не мог сердиться на него всерьез, надо было принимать его таким, каков он был. Он был очень старательный, делал все, что было ему по силам, а главное — я всегда мог рассчитывать на его преданность. Верный друг в буше — дороже золота.

У Маррея всегда был весьма представительный вид. Вот и сейчас, усевшись, словно на банкете, он хлопнул в ладоши. В тот же момент появился Муго.

— Меня интересует лишь второе блюдо. Что ты можешь предложить, Муго?

Маррей делал вид, будто он обсуждает с обслуживающим его официантом фирменные блюда местного шеф-повара. Выглядел он усталым, но глаза сияли. Он снова был в форме. Наконец, когда они остановились на бифштексе с зеленью, меня начал разбирать смех. Но я сдержался. Оба играли свою роль превосходно, с той лишь разницей, что для Муго это имело какое-то отношение к его тайне.

— Это было не так уж плохо, — довольно заметил Маррей, покончив с вяленым мясом. — Можешь подавать десерт, Муго.

Мне было интересно, чем все это кончится. Но представьте себе, что десерт, приготовленный Муго, действительно был верхом кулинарного искусства. Когда, отправляясь в буш, мы грузили вещи, у Муго были две коробки, с которых он просто не спускал глаз. Он сам проследил за их погрузкой. Одна стояла у его ног, на второй он сидел. Я уже знал, какие сокровища у него там были спрятаны. В коробках помещалась походная кухня, все, что было необходимо Муго, чтобы сразу же приняться за работу, пока мы как следует не обоснуемся.

Маррей доел десерт и от удовольствия прищелкнул языком:

— Отлично! Муго, принеси-ка еще!

— На твоем месте я бы умерил аппетит, — заметил я.

— Почему?

— Ты же хотел сесть на диету, чтобы не дразнить львов.

Маррей вспомнил о полицейском, которого слопал лев, и настроение его сразу испортилось. Десерт он все же доел, но ему явно было уже не до разговоров, а ведь он еще не знал, что ждет нас впереди. За шесть недель, что мы провели в лагере у Мбала-Мбалы, львы разорвали в округе одиннадцать человек и раза три подкрадывались к нашему лагерю. Однажды они напали даже на Мбала-Мбалу. В сухой сезон и по ночам бывало очень жарко, некоторые из местных жителей предпочитали спать под открытым небом, рядом с хижинами. Однажды утром рядом с хижиной нашли оставшиеся от них лишь окровавленные клочки одежды да львиные следы.