Tsaregradskiy_Franko_Kratkaya_biografiya..417236

Несмотря на молчаливое неприятие режима, Франко в то время был еще далек от мысли присоединиться к открытому восстанию против Республики. Его личная враждебность к ней в какой-то мере оказалась смягчена в феврале 1932 года, когда его назначили командиром XV Галисийской пехотной бригады и военным губернатором Ла-Коруньи. Пакон сопровождал генерала в качестве адъютанта — должность, которую он будет занимать в течение многих лет. Большую роль в этом назначении сыграло потепление в отношениях между Асаньей и Франко, благодаря которому последний не подпал под действие изданного месяцем позже указа, предписывающего офицерам, остававшимся более шести месяцев без должности, подать рапорт об отставке. Однако если Асанья и надеялся заслужить благодарность Франко, то его ждало разочарование. Несмотря на полученный пост и очевидную радость, которую Франко испытал, вернувшись на первые страницы льстивых местных газет, превозносивших «Caudillo dei Tercio»¹⁰, он по-прежнему не доверял Аса-нье. Мстительный, непреклонный Франко не умел прощать своих обидчиков.

Пока новый военный губернатор обживался в Ла-Корунье, политическая температура быстро поднималась. Правые развязали истерическую кампанию против правительственных мер, призванных облегчить проведение аграрной реформы, а также активно поливали грязью законопроект о предоставлении автономии Каталонии, который с большим трудом пробивался в кортесах. Многие правые деятели, в частности армейские офицеры, утверждали, что любая утрата «испанской» территории — будь то результат катастрофы 1898 года, политические уступки в Марокко или региональная автономия — является не только покушением на Родину, но даже, по словам Хименеса Кабальеро, «потерей потенции» и «кастрацией» как самой Испании, так и всех живущих в ней. Тем самым в решимости Республики предоставить автономию Каталонии усматривалось моральное оскорбление, равносильное разрешению на «развод с Испанией». Однако не только Родина оказывалась под угрозой со стороны Рес-публйки, но также и святость брака, и мужское население вообще. Правые пришли в ужас, когда по новому республиканскому закону о разводе «уже не только мужчины уходили от женщин, но и женщины могли уходить от мужей». Новое законодательство, вероятно, морально травмировало генерала Франко, поскольку облегчало возможность развода между его родителями, который, впрочем, так и не произошел.

Тем временем огромная пропасть между правыми и левыми все возрастала. Склонность Гражданской гвардии жестоко подавлять недовольство и волнения обнищавших земледельцев в сельских областях только увеличивала этот раскол. 31 декабря 1931 года мирная демонстрация и забастовка обедневших рабочих в маленьком городке Кастильбланко в Эстремадуре вызвала жестокую реакцию. Гражданская гвардия открыла огонь, убив одного и ранив двух мужчин. Десятилетиями угнетавшиеся местные жители в этот раз набросились на гвардейцев с ножами и камнями, забив их до смерти. Правая пресса накинулась на Асанью и правительство социалистов, обвиняя их в подстрекательстве к подобным действиям.

Командующий Гражданской гвардией генерал Санхур-хо прибыл в Кастильбланко. Там он обвинил рабочий класс в непатриотичности, сравнив убийство гвардейцев со зверствами мавританских племен, совершенными против испанских солдат, и возложив ответственность за этот инцидент на Маргариту Нелькен, депутата крайне левого крыла социалистов от Бадахоса. В течение недели Гражданская гвардия осуществляла акцию мести. В результате ряда инцидентов на юге страны восемь человек были убиты и множество ранено. 5 января 1932 года гвардейцы расстреляли мирный митинг в поселке Арнедо на севере Испании, убив четырех женщин, ребенка и рабочего, а также ранив тридцать случайных прохожих. Тогда Асанья решился на замену Санхурхо генералом Мигелем Кабанельясом, несмотря на ожидаемую гневную реакцию правых. И действительно, те немедленно возвели Санхурхо в ранг героя, многие офицеры выступили с протестом против его отставки, но Франко этого не сделал.

Алехандро Леррус, основатель радикальной партии, «простолюдин с вечно вымазанными землей руками» (Пол Престон), который, по-видимому, убедил Санхурхо не защищать короля в 1931 году, сейчас подбивал его отстранить от власти левую коалицию республиканцев и социалистов. Санхурхо, который уже высказывался в том духе, что генерал Франко «вряд ли тянет на Наполеона, но, учитывая, на что похожи остальные...», понимал: поддержка военным губернатором Ла-Коруньи возможного мятежа была бы очень кстати.