Tsaregradskiy_Franko_Kratkaya_biografiya..417236

Раскол в рядах левых и отсутствие воздержавшихся анархистов привели к тому, что правые одержали победу на выборах. И хотя сильная авторитарная католическая партия, Испанская конфедерация автономных правых (СЭДА), за которую голосовал Франко, была представлена крупнейшей фракцией в кортесах, президент Алькала Самора, не доверяя ее лидеру Хосе Мариа Хилю Роблесу, предложил ненасытному Леррусу вновь возглавить правительство. Зависящие от голосов «автономных правых», все более продажные радикалы повели жесткую социальную политику, на которой настаивали состоятельные сторонники СЭДА. Политическая ситуация быстро поляризовалась. В то время как правительство урезало зарплаты, увольняло членов профсоюзов, выселяло из квартир должников и увеличивало квартирную и арендную плату, лидеры социалистов ударились во все более зажигательную революционную риторику в несбыточной надежде, что обеспокоенные правые умерят свой пыл, а президент назначит новые выборы. На деле же это вызвало лишь очередные репрессии правительства и убедило армейское командование, что только мощный авторитарный ответ сможет сдержать социалистическую анархию.

Тем временем Франко думал совсем о другом. В конце 1933 года он перевез свою семью в Мадрид, где собирался вылечиться от болей, которыми мучился после ранения. Он также решил разыскать отца. Возможно, Франко встревожило его намерение развестись с доньей Пилар. А может, за неимением короля, диктатора или президента, которые должны были восхищаться его достижениями, он хотел дать дону Николасу еще один шанс. Так или иначе, но, став генералом, он, похоже, столь же мало впечатлил отца, как и будучи ребенком. Ханжеские увещевания Франсиско типа: «Брось этот образ жизни и вернись к семье. Давай забудем прошлое» и его предупреждение: «Если не сделаешь этого, то потеряешь сына» — пришлись не по вкусу вспыльчивому дону Николасу. Франсиско поклялся — как потом оказалось, напрасно, — что он слова больше не скажет отцу.

В январе 1934 года крупное восстание анархистов в Арагоне вызвало еще большую тревогу у правых. Для его подавления армейским частям, подкрепленным танками, потребовалось четыре дня. В результате последовал ряд отставок в правительстве. 23 января 1934 года военным министром стал Диего Идальго. Когда Франко посетил его с визитом вежливости, тот уделил бывшему «африканцу» повышенное внимание. Вскоре после этого министр произвел его из бригадного генерала в генерал-майоры. Франко, которому исполнилось сорок два года, считал, что это было самое меньшее, что могла сделать Республика после унижений, которые он претерпел от нее. Когда Идальго прибыл с визитом на Балеарские острова, его шокировал отказ Франко освободить хотя бы одного заключенного, как обычно делалось в таких случаях. Генерал объяснил, что единственный имеющийся в наличии заключенный — офицер, который дал пощечину солдату, а это, мол, наихудшее преступление из всех возможных. Франко, видимо, забыл о своем указании избивать и расстреливать собственных солдат в Африке за малейший проступок, зато привел в трепет своими благородными доводами министра, и тот предложил ему участвовать в качестве советника в предстоящих военных маневрах.

28 февраля 1934 года в возрасте шестидесяти шести лет мать Франко заболела воспалением легких и скончалась как раз перед посадкой на пароход, чтобы отправиться в паломничество в Рим. Ее смерть, несомненно, оказала огромное психологическое воздействие на Франко, но он не выказывал внешних признаков печали. Поселившись с семьей в большой квартире в Мадриде, генерал с головой погрузился в круговерть светской жизни, поддерживая отношения с важными правыми политиками, аристократами и членами высшего общества Овьедо, когда те приезжали в столицу. Стараясь избегать политических и военных дел, он отвлекался от грустных воспоминаний об ушедшей матери походами в кино, а также помогая донье Кармен прочесывать местный «блошиный рынок» в поисках антиквариата.