Царица горы

– «Любимая, моя жизнь заключена в тебе. Я понял это с первого взгляда. Обещаю, что буду любить тебя вечно, и даже смерть не разлучит нас». Думаю, ваши предки говорили именно так. А вы: машина, гардероб! Мне даже стыдно, ей-богу. – Она накрыла его руку своей. – В этом городе с ходу найдется тысяча красивых девушек, которые с радостью откликнутся на ваше лестное предложение. Даже если вы их позовете всех одновременно. Простите, мне надо работать.

– Нет-нет, подождите, – попросил он. Бэн сложил руки так, точно собирался молиться, и коснулся пальцами кончика носа. – Простите меня. Не уходите. Простите… Я ищу слова…

Рита улыбнулась:

– Меня ждут, правда. Не хочу получить из-за вас выговор.

– Если нужно, я встану на колени, – искренне выговорил лорд.

Рита огляделась.

– Нет, – покачала она головой, – это лишнее.

Бэн спрыгнул с табурета, но преследовать собеседницу не осмелился.

Подходя к зеркалу, Рита видела в нем образ еще одной женщины. Раньше она только ловила себя на этой мысли, пристально оглядывая очередную незнакомку. Теперь – знала о ней наверняка. Дух захватывало от подобного откровения! Эта женщина – ослепительна и коварна. Она может быть отчаянно жестокой. Или великодушной. По настроению. Она умеет любить и подчинять своей власти мужчину. От ее прикосновения он трепещет, как осиновый лист. Ее тело превращает его в раба, голос завораживает, взгляд сводит с ума. Она опытна, потому что прошла огонь и воду. Она была в плену, ее держали в клетке, унижали. Но она выдержала, не сдалась. Быть слабой – не ее удел. Она вышла из ада без единого ожога. Если не считать белую черточку над верхней губой. И разбитое сердце. Зря они поступили так с ней. Теперь она била – сильнее, мстила – жестче, обольщала – со всей, данной ей богом и дьяволом страстью. И бросала – легко. Без сожаления. Она брала свое, пуская в ход клыки и когти. И горе тому, кто вставал у нее на пути. За эти годы она стала опасной, как отточенный нож, спрятанный в складках плаща.

Женщина в зеркале…

Но главное от Маргариты Сотниковой оставалось сокрыто: кем была эта незнакомка ей самой – врагом или другом?

Рита обернулась на стук. Нет, это не Евграф. Тот входит по-хозяйски, как падишах на женскую половину. Да и стук слишком робкий.

– Войдите.

Дверь открылась…

На пороге стояла огромная корзина, усыпанная алыми розами. Из-за цветов Рите улыбался Бэн. Глаза его блестели немного ошалело.

– Разрешите войти? – попросил он.

– Пожалуйста, – пригласила Рита, оглядывая букет. – Вы разве не должны были вчера уехать?

Занося корзину в кабинет, Бэн оступился и едва не нырнул в благоухающую клумбу.

– Должен был, но не уехал.

Любопытное лицо барышни промелькнуло в коридоре. Знакомый редактор, едва не свернув шею, притормозил у ее кабинета. Рита только и успела, что рассеянно улыбнуться приятелю Евграфа через корзину цветов. И сама закрыла дверь.

– Садитесь, милорд.

– Нет-нет, – улыбнулся своему титулу Бэн. – Я буду говорить стоя. Иначе нельзя.

– Нельзя? – переспросила Рита.

Она не сводила глаз с аглицкого гостя, сейчас чересчур бледного. Он был похож на человека, готового совершить поступок, который должен изменить всю его жизнь. Точнее говоря, Бэн был похож на помешанного.

Он покачал головой:

– Исключено. А вот вы, Маргарита, садитесь.

Рита послушно села.

– Я мог только мечтать о такой спутнице жизни, как вы, – проговорил он. – Едва вас увидев, я понял, что в ваших жилах течет кровь всех королев мира. Именно такую женщину я бы хотел видеть рядом с собой. Если вы поедете со мной, завтра же я представлю вас своей матушке как невесту. Господи, у меня голова кругом идет…

Рита задумчиво опустила глаза, случайно поймала взглядом туфли Бэна. Как лучезарно сияет обувка ее новоиспеченного жениха!

– А вы умеете говорить, когда захотите.

– О боже! – вдруг воскликнул Бэн. – Забыл! – Он вырвал из кармана куртки маленький футляр, дрожащими пальцами открыл его, схватил руку Риты. Вскоре на ее левом безымянном пальце красовался перстень с бриллиантом. – Теперь, кажется, все, – выдохнул Бэн. – Пока все.

Перстень наверняка был дорогущим! Правда, чуть великоватым. Из утонченной золотой вязи бриллиант поглядывал на новую хозяйку так уверенно и преданно, точно был крошечным джинном, отныне готовым выполнять все ее прихоти. Рита не сдержала улыбки.

– В юности я очень любила читать сэра Вальтера Скотта. – Она смотрела в глаза англичанина и говорила таким тоном, словно готова была открыть гостю заветную тайну. – Так вот, я всегда представляла себя хозяйкой старинного замка… Вы не находите это странным, Бэн?

Стоило ей открыть дверь кабинета Евграфа Гусева и войти, тот, подскочив, схватил ее за руку, развернул и почти толкнул в кресло.

– Ты меня изувечишь, – собравшись, точно на ринге, усмехнулась она.

– А стоило бы. – Рита еще ни разу не видела своего любовника таким взбешенным, но к его ярости примешивалось почти отчаяние. – Ты что надумала? Говори!

– А что я надумала? – бесстрастно спросила она.