Царица ночи

– Такого не может быть, – ответила Смерть. – Для каждого человека находится нечто более ценное, что он желает получить. И кстати, о желании… – Она поставила бокал на подлокотник, и он сделал то же самое. – Что вы хотите получить в благодарность за прекрасный вечер?

Перед тем как отправиться на Бал, он постарался максимально точно сформулировать желание, соблюдая все ограничения, озвученные Смертью: она не могла вернуть в мир живых мертвеца, не могла сделать бессмертным живое существо или, напротив, специально навредить кому-то. Она была лишь следствием, но не причиной.

Раньше желание Матвея было простым – последний разговор с родителями. Он окончательно убедился в его правильности, когда Смерть рассказывала, как важно всегда чувствовать правду. Но теперь все изменилось. Он видел их улыбки, слышал их смех – искренние, потому что что-то подсказывало ему: на Балу любви не было места лжи. Любовь сквозила в каждом их движении и взгляде. А вот ненависть действительно оказалась бессмысленна. Больше ему ничего не нужно было знать. Матвей решил, что хочет навсегда запомнить их такими, как на Балу, спокойными и улыбающимися. Полными любви к их семье, которая однажды воссоединится.

Смерть молчала, давая ему время подумать. Ее руки были сложены на коленях, но Матвей помнил, как они сжимали его локоть во время Бала. Его взгляд медленно поднялся по серебряному платью, белой шее и наконец остановился на зеленых глазах. Они выдавали ее несколько раз за этот вечер. Когда она говорила о любви; когда наблюдала за парами гостей; когда смотрела, как он разговаривал с родителями; когда он пригласил ее на танец и они вместе кружились по террасе, не в силах отвести взглядов. Во время танца в ее броне будто появились трещины: в них он мог увидеть и трогательное восхищение магией музыки, и гордость за людей, благодаря которым этот праздник до сих пор был жив. Их не мог затмить даже последний обряд – напротив, теперь он в полной мере представлял себе могущество бессмертной любви и бессмысленность любых попыток уничтожить ее.

Затем он подумал: первым, что сидевшая перед ним девушка видела в людях – даже тех, кто жаждал встретиться со смертью, – всегда был страх. Она была обречена смотреть на счастливых любовников и знать, что человек, разделивший с ней этот вечер, только и ждал вознаграждения – встречи со старой любовью, семьей или знаменитостью. Ко всем гостям она относилась с почтением и добротой, как к старым друзьям. Доброту она проявляла и к Матвею. Смерть не была равнодушной, пусть и хотела такой казаться. Матвей, долгие годы учившийся защищать собственное сердце от чужой боли, понимал это как никто другой. Теперь к его стремлению узнать больше о принципах ее существования примешивалось неподдельное восхищение.

Полено в камине треснуло и выбросило в воздух столп искр.

– Хочу, чтобы вы сказали, могу ли я поцеловать вас.

Повисло молчание. Впервые с момента их встречи Смерть растерялась. Он прочитал это на тонкой линии ее губ.

– Мое первоначальное желание уже исполнилось, прямо во время Бала, – пояснил Матвей. – Я очень рад, что мне выпал шанс провести эту ночь рядом с вами, миледи. Мне показалось, что и вы получили удовольствие. Я хочу поцеловать вас, но только если вы дадите свое разрешение. Если нет, то я приму отказ и сочту желание исполненным.

«Я забуду Бал уже завтра, – сказал он себе. – Я вернусь к привычной жизни. Но здесь и сейчас больше всего я хочу, чтобы она сказала да».

В глазах Смерти появилось любопытство. Она склонила голову, изучая его и словно ожидая, что он вот-вот возьмет свои слова назад. Но этого не случилось. Чем дольше Матвей смотрел на ее прекрасное лицо, тем больше верил, что принял правильное решение.

– Вы сильный человек, раз вам было достаточно всего нескольких секунд с родными, – наконец тихо сказала Смерть. – Вы уверены, что не хотите провести с ними еще немного времени? Я могу вызвать сюда их души.

Матвей покачал головой:

– Это будет мукой для нас всех, миледи. Несколько минут ничего не исправят. Они останутся здесь, а я вернусь домой. Я хочу запомнить их такими, какими увидел на Балу. Я ведь запомню, правда?

Смерть кивнула.

– Хорошо. А теперь, пожалуйста, исполните мое желание.

Сердце в его груди забилось чаще, и, не дожидаясь ее ответа, он встал на ноги. Она медленно поднялась следом и, когда он шагнул ближе, встретилась с ним взглядом. Он никогда не видел женщины красивее.

– Итак? – тихо спросил Матвей.

– Да.

Ее губы были приоткрыты, а блестящие глаза бегали между его – до тех пор, пока он не коснулся щеки, бледной и гладкой, как мрамор. И эти веснушки… кто бы мог подумать.