Царица ночи

Его терпения хватило всего на несколько секунд. Стараясь двигаться бесшумно, он вытащил из-под одеяла руку, но, когда поднял глаза, Фаина уже наблюдала за ним – и смотрела так, словно никогда не видела ничего прекраснее. Он улыбнулся в ответ, сразу ощутив, как участился пульс. Владевшие им вчера чувства не изменились, но он не мог избавиться от неуверенности. Каким будет их первое утро?

– Привет.

– Матвей, – радостно прошептала Фаина и протянула к нему руки.

Остатки сна и сомнения исчезли, когда он прижал ее к себе, целуя подставленные губы. В голове мелькнула мысль о зубной щетке, но Фаине явно не было дела до такой мелочи. Толкнув его на спину, она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза и провести ладонями по щекам, а затем поцеловала еще раз, глубоко и страстно, будто боялась, что больше никогда к нему не прикоснется и прошедшая ночь была у них первой и последней. Не имея возможности успокоить ее вслух, Матвей ласково водил руками по ее обнаженной коже, чувствуя, как постепенно она расслабляется. Наконец Фаина прервала поцелуй и, не убирая ладони с его сердца, сказала:

– Я не могла дождаться, когда ты проснешься.

– Я… – Не ожидав таких слов, он тщетно пытался сдержать смущенную улыбку. – Я всегда долго сплю в выходной. А тебе удалось поспать?

– Не удалось, – призналась она. – Но я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.

– Рад это слышать, – искренне сказал он и взял ее руку в свою, переплетая их пальцы. – Прошлая ночь была потрясающей.

– Для меня тоже, – тихо ответила Фаина, глядя на него из-под ресниц. Солнечный свет падал на нее со спины, окружая фигуру, и ему в очередной раз пришло на ум слово «богиня». Смерть никогда не казалась более далекой.

Она коснулась края сбившегося одеяла у него на поясе, ломая солнечный ореол.

– Я надеюсь, мы можем не ждать наступления новой. Или у тебя были другие планы?

Матвей не смог вспомнить ни одного и предпочел не отвечать вслух, вместо этого привлекая ее к себе. Он не знал наверняка, каким будет их первое утро после того, как все изменилось, но явно недооценил желание Фаины вновь испытать те же чувства. Как и свое собственное. Все прочие мысли растворились в солнечном свете и цветочном запахе ее кожи и волос, и, как бы близко друг к другу они ни были, этого все равно казалось недостаточно. Словно она стала воздухом, без которого он рискнул задохнуться.

Она же отвечала нежностью, которую Матвей открыл в ней еще вчера. Легкими, как перышки, пальцами Фаина прикасалась к его рукам и лицу, расчесывала волосы и возвращалась к груди, рисуя известную ей одной карту, главным элементом которой всегда оставалось его сердце. Отрываясь от его губ, она искала его взгляд и шептала имя, медленно и ласково, наслаждаясь каждым звуком, прежде чем он снова ловил их своими.

– Что, если я скажу, – начал Матвей спустя время, когда к нему вернулся дар речи, – что это и есть мой план на остаток дня?

Прижимавшаяся к его груди Фаина улыбнулась.

– Я скажу, что это замечательный план.

Она лежала так, чтобы ее голова была прямо над его сердцем, свободной рукой гладя его по плечу. Матвей попытался потянуть ее выше, но она издала протестующий звук, отказываясь двигаться с места.

– Ты чего? – засмеялся он.

– Слушаю. Ты никогда не думал, что люди делают это недостаточно часто?

Улыбка замерла на его губах. Подобные слова ожидаешь услышать через месяцы отношений, но Фаина, как всегда, говорила то, что думала. Он и не знал, что мог вызывать у кого-то подобные чувства.

– Да, – тихо ответил Матвей, перебирая ее волосы, – ты абсолютно права.

Когда спустя несколько минут прекрасной, мягкой тишины его живот предательски заурчал, он не сдержал стон. Но Фаина рассмеялась, погладив его по плечу.

– Нужно вставать. Ты голоден.

– Во всех смыслах, – заметил он, касаясь ее бедра. Она мягко отняла его руку и села, наградив насмешливым и немного смущенным взглядом.

– Я никуда не денусь. Но не хочу, чтобы твой желудок испытывал на себе все неприятности этого чувства.

Матвей был вынужден признать ее правоту. Он быстро принял душ, подсушил волосы полотенцем и направился на кухню. Ему было интересно узнать, какой наряд она предпочла сегодня. Возможно, теперь ее выбор не будет случайным.

Он замер у стола, глядя, как, все еще обнаженная и босая, Фаина достала из холодильника молоко, зная, что по выходным он завтракал хлопьями, и включила чайник. Она делала все это уже много раз – в одежде, разумеется, – но сейчас Матвей думал лишь о том, какой мягкой была ее кожа под его губами. Вопрос, как долго она будет с ним, еще оставался открытым, и теперь он не желал даже думать в этом направлении.

– Ты не будешь одеваться?

Фаина вытянула руку, демонстрируя его подарок на запястье, и ее губы растянулись в самодовольной усмешке.

– На мне уже есть браслет. Думаю, теперь это мой любимый наряд.

Матвей склонил голову набок. Такая Фаина, веселая и игривая, грозила свести его с ума.

– Мне он тоже очень нравится, но ты сама сказала, что я должен позавтракать. А теперь еда – это последнее, о чем я думаю.