Царица ночи

Ага, мы, получается, сбежать надумали? И куда это собрались? Не-ет, команды на выход пока не было, он еще не все закончил. Зверь покинул его, но желание-то, оно никуда не делось! Черт, а ведь эта малявка заводит его ничуть не хуже Люсинды! Неумеха, да, но это дело наживное, научим. Люська, как ни крути, но сама командовала им. А тут… Тут он полный хозяин. Хозяин и господин. И еще это тело… Девчонка даже и не подозревает, насколько она прекрасна.

И уйдет она, только когда этого захочет он.

Захотел он не скоро…

– Мне надо идти. Пожалуйста…

– Угу, – Виктор сделал вид, что ему все равно. – Прикройся только, и осторожнее.

Сам же подумал, что будет просто отлично, если девчонку сейчас кто-то увидит. И доложит Роману Ильичу.

Лиза соскользнула с постели, попыталась сделать шаг, вскрикнула и согнулась от боли. Натянула на плечи покрывало. В этот момент сильные руки схватили ее, развернули к себе. Она сжалась, ожидая повторения кошмара. Но вместо этого Виктор поцеловал ее, нежно, именно так, как она и мечтала когда-то.

– Приходи завтра. Я буду ждать. Ты прекрасна.

На работу Лиза не пришла, что было вполне ожидаемо: Виктор тоже не рискнул бы выйти на люди с обкусанными губами и синюшными засосами на шее. Но вечером девочка заставила его поволноваться. Правда, совсем немного. Она, конечно, же, пришла.

…Интересно, сколько времени он продержится, если такие ночи будут повторяться регулярно?

Папаша, как и полагается, узнал обо всем последним. Скандал был жуткий, но Виктор и тут оказался прав: деваться Роману Ильичу было некуда, тем более что Лазарев и не возражал породниться, а Лиза – сменить фамилию. Посему, стали готовиться к свадьбе, и чтоб все, как у людей, чтоб белое платье, застолье, цветы.

Принцесса зацвела как раз накануне торжества. Сразу несколько бутонов. Аромат ванили был настолько силен, что чувствовался даже в туннеле.

– Как красиво. А если перенести цветок на Петроградскую? Не на совсем, только на свадьбу. Здорово бы было.

– А что? Желание невесты – закон, организуем. Смотри, во-он там еще бутоны набиваются, как раз к церемонии и распустятся. И будет у тебя самый красивый букет невесты.

Цветок перенесли в тот же день. Чтоб вездесущая мелюзга не лезла, куда не надо, отгородили его ширмой и рядом посадили охранника.

* * *

– Ой, не смотри!

– Что еще?

– Я платье меряю. А жених невесту до свадьбы в нем видеть не должен, примета…

Виктор не дал Лизе договорить, привлек к себе и поцеловал. Знал, что именно это девочке и понравится.

– Ты хотела сказать, что плохая? Не верь. Нет плохих примет.

Он отодвинул прижавшуюся к нему Лизу. Да, а она подает надежды. Что ж потом-то будет, если уже сейчас готова везде и всегда? Ух!

– Платье красивое.

– Мама сшила! Правда, хорошее! Тебе нравится?

– Правда. И ты в нем просто красавица!

Виктор не врал. Платье было хоть и простенькое, но сшито со вкусом, и по фигуре легло идеально. Даже грудь, вроде как, проявилась.

– А фату показать?

– Покажи.

Девушка накинула на голову прозрачную вуаль, закрыла лицо.

– А я тебе перчатки принес. Белые.

– Ой, как здорово!

Лиза бросилась к Виктору, обняла его за шею, чмокнула, а потом запрыгала вокруг него, хлопая в ладоши.

– А-а-а! Завтра я буду самой красивой невестой!

– Ты и сейчас самая красивая!

– Как Царица?

– Царица – цветок.

– А правда, что она цветет только несколько часов?

– Правда.

– Ой, а если до завтра бутоны опадут? Жалко будет.

– А пойдем глянем.

– Я переоденусь?

– Не надо. Пойдем так.

Царица вовсю цвела.

– Ну вот. Так и есть, цветет. А как пахнет… Жалко, если опадет, да Вить? Витя, что с тобой?!

Если бы он знал, что с ним! Сейчас он чувствовал только одно: время пришло. Противиться он был не в силах. Он обязан…

– Витя!!!

Она даже не сопротивлялась, послушно, повинуясь его воле, сделала несколько шагов к цветку, раскрывшему ей свои смертоносные объятья. Стебли, длинные и узкие, сплошь усеянные мелкими жесткими иглами, рванулись навстречу обреченной, мертвой хваткой впились в нее и потащили вовнутрь, сжимаясь, словно челюсти диковинного животного и одновременно раздирая плоть.

Умоляющие, испуганные глаза, короткий вскрик… И кровь, много крови. Все.

Стебли опали, выплюнув на платформу окровавленные тряпки.

Бутоны на цветке выстрелили почти одновременно, кактус стоял, словно облитый красным. Виктор без чувств рухнул на платформу.

– Роман Ильич, беда. Там…

Парень закашлялся, хотел еще что-то сказать, но, начстанции перебил его.

– Чего захлебнулся? Нормально доложить не можешь!

Парнишка, еще совсем молоденький, вдруг побледнел и тихо прошептал:

– Роман Ильич, там, – и тут же повернулся и выскочил из помещения.

Что за ерунда? Ну, получит у него Сильвестр! Распустил! В приоткрытую дверь Роман Ильич успел заметить горе-вестового: тот согнулся пополам, издавая характерные звуки.

Сильвестр сам материализовался через несколько секунд.

– Помяни черта. Что там у тебя такого, что этот недоносок обедом похвастаться решил?

– Ильич, беда.

Сердце екнуло.

– Ну, я жду! Что, язык проглотил?!

– Ты только…

Ильич побледнел: Лиза. Что-то с дочкой.