Царица поверженная

Последние пять дней так заполнены впечатлениями, что я не знаю, с чего начать, чтобы рассказать тебе обо всем! Я побывал везде, обошел весь Рим, взошел на каждый из семи холмов, посмотрел состязания в Цирке и даже прогулялся по окрестностям. Как же все здесь непохоже на Египет! Правда, описывать тебе это нет надобности, ты и сама видела. А вот что могу поведать только я: каково это – по-настоящему узнать своего отца. Я знаю, ты делала все возможное, чтобы он был для меня живым, чтобы я знал о нем как можно больше. Его бюст стоял в моей комнате; ты рассказывала мне о нем такие подробности, каких не знает никто, кроме самых близких; ты заставила меня выучить латынь, чтобы я мог прочитать его записки. Тем не менее он оставался для меня образом из игры, в которую мы с тобой играли. У детей бывают воображаемые товарищи по играм, мне рассказывали о таком близнецы.

Но по приезде сюда вдруг выяснилось, что в Риме в эту игру играют решительно все – каждый делает вид, будто знает Цезаря или верит в него. Статуи его находятся повсюду, в самых разных позах, я вижу его сидящим или стоящим, улыбающимся или хмурящимся. Люди рассказывают о нем, как будто он все еще здесь, а его форум с фонтанами и конной статуей – одно из самых популярных в городе мест.

Я зашел в храм – да, как ты и говорила, там стоит твоя статуя! Мне нравится представлять себе, как были шокированы римляне, когда Цезарь поместил ее там. Теперь все к ней уже привыкли. Рядом стоит его статуя – приятно видеть вас вместе, пусть и в мраморе.

Я поднялся на ту виллу, что по завещанию Цезаря отошла римскому народу, прошелся по тропинкам и попытался что-нибудь вспомнить. Но нет, ничего не всколыхнулось, – видно, я был тогда слишком мал. Дом теперь используется служителями садов, и внутрь меня не пустили.

Но самое сильное впечатление я получил на Форуме, в храме Божественного Юлия. Там стоит искусное изваяние, и чело Цезаря в знак божественности венчает звезда, словно диадема. Я долго стоял там молча и обращался к нему. Да, я чувствовал, что он говорил со мной, что он узнал меня и остался доволен мной, что он… любит меня. Удивительное, непривычное ощущение! Оно буквально переполнило меня, хотя теперь, доверив его словам, я вижу, что не в силах полноценно передать свое впечатление. Я внимательно прислушивался к тому, что говорили люди, когда приносили в храм цветы, свечи или иные подношения, которые складывали у его ног. Они обращались к нему с мольбами.