Царица поверженная

В своей римской тунике и плаще Цезарион смотрелся истинным сыном Цезаря – если бы Октавиан мог видеть его сейчас! Александр и Селена были одеты в греческие наряды, и неугомонный Александр пристукивал ногами в сандалиях о серебряные ступеньки своего трона. Сама я облачилась, как и подобает для посещения святилищ Сераписа и Исиды, в одеяние богини и для явившихся сюда людей служила зримым напоминанием о ней, земным воплощением Исиды. Складки расшитого серебром платья струились с плеч, словно водная рябь, а на груди у меня был узел из тонкой драгоценной ткани – символический, священный узел Исиды. Голову венчал тяжелый парик с длинными косами, украшенными сверкавшими на солнце серебряными подвесками.

С нашей выгодной позиции на холме я могла видеть толпу людей – широчайший ковер, простиравшийся во все стороны. Каждая точка черных волос, каждая красная туника, каждый желтый плащ складывались в узор более замысловатый, чем все то, что могли предложить искуснейшие ткачи Аравии. И далеко позади них блестела каймой ослепительная синь моря. Мой ковер! Мой народ! Моя Александрия – второго такого города нет на земле! Пестрота, разнообразие, великолепие, новые небеса, новое царство! Именно таким представился нам с Антонием прообраз нашей империи – или, вернее, я представила это, а Антоний понял меня.

И вот мы увидели их, гул пробежал в воздухе. Щиты солдат поблескивали в солнечных лучах, словно сигнальные зеркала. Барабаны и флейты поддерживали ритм марша, и ему вторили удары подбитых гвоздями сапог о мостовую.

Сначала показалась македонская гвардия, мои традиционные телохранители – у них на щитах красовалась буква «К» – «Клеопатра». Два маршировавших следом римских легиона подобных знаков не имели, какие бы слухи ни распускали о них позднее. У них были обычные круглые щиты, обитые кожей, без каких-либо символов.

Вслед за ними в золоченой колеснице, запряженной четверкой белых коней – согласно традиции римского триумфа, – ехал Антоний. Однако, вопреки римскому обычаю, он был не в пурпурном плаще военачальника, не с лавровым венком и скипетром, но в золотистом, слепившем глаза облачении Диониса, с увитой плющом головой и с Дионисовым жезлом-тирсом. Со стороны это выглядело как мистерия: Дионис подносил трофеи Исиде.

Его загорелое лицо сияло. Он улыбался, слыша со всех сторон радостные приветственные крики. Я знала, как он жаждал их, каким бальзамом они лились на его душу. Он всегда был верным помощником, с отвагой и талантом выполнявшим ответственные задания, но ликующие возгласы никогда не доставались ему одному. Теперь наконец это свершилось, и я жалела, что не могу усилить их так, чтобы все здания зазвенели как колокол, оглушая нас.

Позади колесницы Антония, прямой и гордый, несмотря на тяжелые цепи, шел царь Артавазд со своей царицей и детьми. Запыленные, вспотевшие, усталые, они проделали долгий путь под насмешки и улюлюканье враждебной толпы. Проклятый изменник! Его волосы, некогда надушенные и завитые кольцами, теперь потускнели и обвисли. А куда подевались его перстни и броши? Единственными украшениями были серебряные оковы на запястьях и лодыжках. А где его вкрадчивые речи, стихи и комплименты, за которыми он таил измену?

Я воззрилась на Артавазда с гневом. Из-за него расстались с жизнью сорок две тысячи солдат! Даже если его зверски убить, разрезать на сорок две тысячи кусочков, это никого не вернет. Одна смерть не способна уравновесить и искупить все смерти, случившиеся по его вине.

Он остановился у подножия ступенек, пока участники процессии продолжали движение, а потом занимали свои места на открытом пространстве вокруг храма. Толпу жалких армянских пленных прогнали мимо: то были простолюдины, уделом их являлось рабство. Потом наступил черед длинной вереницы повозок, нагруженных трофеями. Армения была – раньше! – богата золотом. Теперь уже нет. Все оно лежало на подводах.

Подводы. Сколько их – двадцать, тридцать? Но сколько повозок было в римском обозе – триста? Даже тридцать подвод, груженных чистым золотом, не возместили потерю походного обоза. Уничтожить убийц Цезаря было необходимо, но Цезаря этим все равно нельзя вернуть. Точно так же ничто не могло возместить потери, понесенные по вине презренного Артавазда.

Каждый из подвластных нам царей прислал послов с золотыми коронами для победителя. Каппадокия, Понт, Ликия, Галатия, Пафлагония, Фракия, Мавритания, Иудея, Коммагена – все были представлены вельможами в разнообразных национальных одеяниях.

Проехала галльская кавалерия, и настал черед египетских войск, верховых лучников из Мидии и легкой кавалерии из Понта. Замыкали шествие музыканты.

У подножий ступеней колесница остановилась. Антоний в переливающемся золотом плаще спешился, медленно подошел к Артавазду, прошел мимо него и начал подниматься по ступенькам храма к нам, дожидавшимся его. Римские солдаты тычками побудили Артавазда последовать за ним, и тот начал переставлять ноги вверх по ступенькам, волоча цепи.