Царица поверженная

Я высунулась из-под одеяла и в тусклом свете различила коричневую полосу туники на плече Антония.

Актий. Ну конечно, мы на мысе Актий. В известном смысле я очень долго шла к этому утру, только вот представляла его себе несколько иным.

Подушка была холодной, но, возможно, стоило радоваться тому, что у меня вообще есть подушка. Я зарылась в нее головой и стала ждать, когда проснется Антоний, мысленно читая одну молитву за другой: за нашу армию, за нашу удачу, за наших союзников, за наших детей в Александрии. Чтобы мы оставили им в наследство славу, а не позор. Чтобы мы не принесли им горя. Чтобы в своем стремлении подарить им великое будущее мы не лишили их всего.

– Мой господин! Мой господин! – говорил Эрос. – Они прибыли. Они ждут тебя.

Вода для мытья оказалась такой холодной, что мое лицо застыло, как маска. Когда мы вышли из палатки и зашагали по грязной лагерной улице, холодный утренний воздух и не подумал его согреть. По пути за линию укреплений, куда мы направлялись приветствовать войска, к нам присоединился Граттий. Теперь его лагерь оказался маленьким пятнышком посреди раскинувшегося во всех направлениях людского моря. Одиннадцать легионов – около сорока тысяч человек – представляли собой внушительное зрелище. Правда, не сказал ли вчера сам Граттий, что там, за волнами пролива, собрались вдвое большие силы?

Так или иначе, эти солдаты добавились к здешнему гарнизону и огромной армии гребцов, которые уже провели здесь зиму. Как обеспечить нормальное существование такого количества людей в столь нездоровой местности? Ведь огромный лагерь одних отбросов будет производить ежедневно целую гору. Но отводом нечистот и тому подобными проблемами предстало заниматься военным механикам и саперам: в их ведение входят не только задачи вроде сооружения метательных машин и осадных башен.

– Император! – Канидий выступил вперед и отсалютовал командующему. Его длинное морщинистое лицо стало еще длиннее и морщинистее. – Мы поступаем в твое распоряжение и готовы устроить лагерь, где ты укажешь.

Перед нами, рядом с уже готовым лагерем, простиралось обширное пустое пространство, достаточно удаленное от кромки воды. Антоний объехал его, кивая, словно в подтверждение своим мыслям, а по возращении сказал:

– Думаю, нам нужно держаться вместе. Когда подтянутся остальные, мы разместим их и по ту сторону воды. Впрочем, последнее слово, конечно, за инженерами.

В полном соответствии с римским воинским уставом новоприбывшие весь день трудились, размечая площадку под устройство нового лагеря. К приходу темноты уже высились и шатры, и дощатое сооружение, призванное служить штаб-квартирой. Пока солдаты работали, мы для оценки ситуации созвали совет с участием Канидия, Агенобарба и Деллия. Я, разумеется, присутствовала на нем, хотя прекрасно видела, какое раздражение вызывает это у командиров, особенно у Агенобарба.

Мы расселись вдоль длинного стола, установленного на козлах в гарнизонном штабе. Граттий развернул на столе огромный свиток – карту прилегающей местности. Он указал нам местоположение вражеского лагеря и значимые элементы ландшафта: вот топи, вот источники чистой воды, вот идущий на подъем склон.

Канидий сосредоточенно изучал карту и почти не высказывался. Агенобарб задал несколько вопросов о состоянии флота.

– Мы лишились некоторого количества гребцов, – признал Граттий. – Среди них распространилась болезнь.

Лишились гребцов! Я снабдила флот лучшими гребцами – египтянами и греками. Кем они собираются их заменить?

– «Некоторое количество» – это сколько? – спросила я.

Агенобарб бросил на меня раздраженный взгляд. Как будто я не вправе задать простой вопрос!

– Я бы сказал, уже тысяч десять, – ответил Граттий.

Десять тысяч! И что, хотелось бы знать, означает это «уже»?

– Летом из-за жары и насекомых заболеваемость возрастает, – пояснил он.

– Ну, – буркнул Агенобарб, – надеюсь, до лета мы тут не проторчим.

– Само собой, – согласился Антоний. – Как только подойдут остальные легионы и цари, мы дадим сражение.

– Сухопутное? – заинтересованно осведомился Канидий.

– Это зависит от состояния флота, – встрял Агенобарб. – В настоящий момент в гавани находятся только пять эскадр – около трехсот судов. Остальные то здесь, то там, вдоль побережья.

– Многих мы уже лишились в Мефоне, – напомнила я.

– Да, правда, но у нас осталось еще семь полноценных эскадр. По прибытии они смогут атаковать флот Октавиана с запада, дав возможность укрывшимся внутри выйти из гавани и присоединиться к сражению.

– Очевидно, что Октавиан сам желает вступить в битву, – сообщил Граттий. – Сначала он попытался атаковать наш флот…

– И был введен в заблуждение твоей стратагемой, – одобрительно промолвил Антоний.

Граттий кивнул:

– А сейчас мы наблюдаем на высотах активную деятельность. Вчера они обстреливали наш лагерь камнями и зажигательными снарядами. Явно хотели вызвать на бой.

– При двойном численном превосходстве, – заметил Канидий, – ничего удивительного!

– Мы должны продержаться, пока не соберем все силы, – сказал Антоний. – И тогда…

Он сжал кулак.