Царица поверженная

— Это же великий храм Артемиды, одно из чудес света! Неужели ты его не видела? О, царица, я должен отвести тебя туда! Подумать только, тебе не довелось им полюбоваться! Да, мы должны…

Он извергал слова, как фонтан.

— Кто там похоронен? — Скажет ли он мне правду или попытается скрыть ее?

— Это… это… молодая женщина, — уклончиво ответил он.

— И богатая, как я погляжу, — заметила я. — Может быть, ее отец был магистрат? Или состоятельный купец?

— Э… да, он… то есть…

Бедняга задрожал.

— То есть царь, совмещающий в себе и магистрата, и богатого купца, — закончила я. — Ибо она дочь Птолемея, не так ли? Царевна Арсиноя? И гробница напоминает маяк ее родного города.

Именно по моей просьбе сестру и отправили безвременно в эту гробницу.

Да, чтобы добиться власти и удержать ее, нужно желать этого больше всего на свете и не останавливаться ни перед чем. Нужно, например, без колебаний отправить на смерть родную сестру, если выяснилось, что та предательски нацелилась на твой трон. Антоний не способен на подобную безжалостность, хотя и сделал это для меня. Он отдал приказ, чтобы Арсиною забрали из убежища в храме и отправили на смерть — но только по моей просьбе.

Теперь, глядя на гробницу, где лежала безжалостно скованная смертью Арсиноя, я испытывала и облегчение (ведь она точно так же поступила бы со мной), и печаль (поскольку я оказалась способной на такое). К ним прибавлялось сожаление о том, что жизнь может оказаться столь короткой. Арсиное было двадцать пять.

— Да, ваше величество.

Мой проводник повесил голову, словно сам был причастен к этой истории.

— Ее любили здесь?

— Мы… да, ее любили здесь.

Он отбросил попытки водить меня за нос.

— Потому что люди падки на внешнюю красоту, — пренебрежительно заметила я.

Люди оттаивают при виде симпатичного лица и зачастую предпочитают бесчестную красавицу честному, верному, но невзрачному человеку. Это можно наблюдать даже в тавернах: у миловидной хозяйки, даже когда еда у нее не лучшая, всегда полно посетителей. Особенно если она с характером.

Я провела рукой по полированному камню. Арсиноя здесь.

— Здравствуй и прощай, сестра, — промолвила я так тихо, что услышать меня могли только мертвые.

В ту ночь, проведенную в приготовленном для нас прекрасном доме на склоне холма, я чувствовала себя вялой и подавленной. Я попыталась списать это на усталость, которая меня и вправду одолевала. Ведь после того, как Антоний позвал меня к себе, мне пришлось срочно приводить в порядок государственные дела, чтобы обеспечить нормальное управление на время моего отсутствия. Да и морское путешествие поздней осенью само по себе являлось испытанием. Меня радовало, что Антоний с его извечным оптимизмом наконец оказался на грани войны с Октавианом, но произошло это слишком неожиданно. Приходилось постоянно побуждать его к действию, чтобы он не передумал. Такое напряжение, естественно, обернулось для меня упадком сил.

— В чем дело, любовь моя? — спросил Антоний.

Он оторвал взгляд от бумаг и увидел непривычную картину: меня, отрешенно глядящую в пространство.

— Да так, устала. Наверное, нужно пораньше лечь спать.

— Да, конечно, ты устала. Такое путешествие, в это время года! Я говорил тебе, что не стоит приезжать…

— Как будто я могла остаться, — пробормотала я, потянувшись и отбросив упавшие на лоб волосы. Даже это простое движение потребовало немалых усилий.

Антоний, от которого это не укрылось, подошел ко мне, снял сандалии с моих ног, покоившихся на скамеечке, и принялся массировать стопы, приговаривая:

— Очень полезная процедура. Хорошо снимает усталость, потому что посылает кровь обратно в голову.

В этот самый миг в комнату вошел Титий. Антоний поднял на него глаза, не прекращая своего занятия.

— Да? — сказал он.

— Император, я заручился обещанием царя Галатии Аминты выделить для нашего… предприятия как минимум две тысячи всадников, — бодро доложил он.

Я заметила, что его взгляд, хотя он и не двинул головой, остановился на моих ступнях.

— Хорошо, — отозвался Антоний. — Это лучшие всадники на востоке. — Он отпустил мои ноги и встал. — Я полагаю, что в скором времени другие цари тоже присоединятся к нам со своими силами. Вот, — он горделиво кивнул в мою сторону, — царица уже здесь.

— Рад приветствовать ваше величество, — промолвил Титий с вкрадчивой чарующей улыбкой.

Потом они с Антонием отошли в сторонку и завели разговор, касавшийся военных вопросов.